Раз, два, три — лампочка, гори!

Все тут про компы и банкоматы пишут, а у меня рассказ про пульт-табло дежурного по станции. Такая схема путей станции в лампочках и кнопочках.

Я тогда только начинала свою трудовую деятельность после «фазанки». Работа посменная: день, ночь. Днём вся техника вела себя прилично; если что и случалось, то спецы были в зоне доступности, и всё исправлялось моментально. Веселее было в выходные и по ночам. Был у нас дежурный СЦБист, назовём его Мишей, но он тоже человек, поэтому, живя неподалёку, он обычно занимался своими делами, а ночью спал. Вот тогда и начиналось веселье: все пути станции на пульте резко начинали моргать красным, приготовленные маршруты показывали ложную занятость, открытые светофоры меняли показания на запрещающие. Короче — полный капец, особенно если на подходе пассажирский. Мои действия: проверяем маршруты, нажимаем пару волшебных кнопок, если не помогло, звоним Мише и срываем его с жены (или как уж повезёт).

Я в кабинете одна, кабинет на втором этаже, внизу хлопает дверь, пульт, резко мигнув разноцветьем встроенных огоньков, включается в рабочий режим, и к моменту, когда заходит Миша, всё уже хорошо: маршруты открыты, никаких недоразумений. Миша проводит осмотр места преступления и выносит приговор: «Дура молодая, сама ничего не может, только людей от дела отрывает», — и со спокойной совестью удаляется. Только внизу хлопает уличная дверь, как пульт начинает дрессировку: поморгает красненьким, перекроет пару-тройку светофоров — и опять хороший, как будто ничего и не было.

А апофеозом была ночь с субботы на воскресенье. Мне повезло: работы было немного, а в кабинете со мной сидели приемосдатчица, вагонник и два составителя — свидетелей, в общем, было предостаточно. На подходе скорый пассажирский, маршрут сделан, светофор открыт. Ни с того ни с сего все пути начинают моргать красным, перекрывается входной, потом опять открывается. Машинист пассажирского по рации кричит дурным голосом: «Дежурный, что за шутки?!» У меня истерика, пока лёгкая — только заикаться начала. Сидящие вокруг в шоке. Дрожащими руками набираю номер СЦБиста и пытаюсь обьяснить ему, что я не дура, а оно так само получилось и ни на какие кнопочки не реагирует. Рядом сидящие хором кричат то же самое, на что Миша рыкает: «Ща буду».

Ждём, пульт весь красный, я со смехом сообщаю народу, что как только внизу стукнет дверь, всё само починится, и умоляю народ заступиться за меня, когда Миша будет обзываться. Понятно, мне никто не верит. Через пару минут дверь хлопает, пульт резко меняет цвет, всё становится, как должно быть. Составители начинают ржать. Я подначиваю всех: а вы мне, мол, не верили! Все замерли и набрали в легкие побольше воздуха.

На пороге возникает местный бомжара: «Дайте стаканчик, пожалуйста». Пульт начинает обиженно моргать. Снова все пути красные, светофор опять перекрылся. Народ в осадке, бомжику подарили стакан и выгнали. Я всем: «Ну и как? Что делать будем?» В это время внизу опять хлопает дверь, кто-то смеётся: «Опять бомжик». Все взгляды устремлены на пульт: переключится или нет? Начинаем истерически хихикать. Пульт красный, на лестнице слышны шаги, вот-вот откроется дверь. Все замерли, пульт всё еще красный.

За дверью слышится голос Миши: матюгнулся, споткнувшись об оставленный бомжиком мешок. Пульт резко заморгал, переключился в рабочий режим и, как послушная школьница, замер. Открывается дверь, на пороге появляется зверское лицо СЦБиста. Как вы думаете, что он увидел? Правильно, работающий в штатном режиме пульт и пятерых человек, бьющихся в истерическом припадке. Убедить Мишу, что мы подняли его с постели в два часа ночи по необходимости, ни мне, ни всем присутствовавшим не удалось.