Контрабандная соль на рану

Израильская IT-компания средней руки в несколько сотен душ. Один работник, хорошо отдохнув за выходные, посылает своему коллеге-приятелю электронное письмо с лейтмотивом: «Я достаю из широких штанин… Cмотрите, завидуйте, я гражданин». К письму приложены фотографии жены первого работника в позах, которые заставили бы покраснеть Сильвию Сэйнт. Позавидовать и правда есть чему: жена обладает яркой внешностью, а фотографии по откровенности легко затыкают за пояс произведения киностудии Private. Письмо уходит с одного корпоративного адреса электронной почты на другой, и работник блаженно жмурится в предвкушении обсуждения собственной везучести в курилке.

Недолго музыка играла. Работник отправил письмо в общую рассылку. Копию со всеми вложениями получил каждый сотрудник, от генерального директора до уборщицы.

Эффект был подобен взрыву атомной бомбы. Женская половина коллектива, не откладывая дело в долгий ящик, решила подать на незадачливого работника в суд за сексуальные домогательства с интимным подтекстом. Учитывая феминистические тенденции в обществе и количество индивидуумов в женской половине коллектива, компенсации за моральный ущерб сложились в такую сумму, что работник до конца жизни должен был работать по двадцать часов в сутки и питаться исключительно «Дошираком». Мужская половина в целом разделяла мнение женской. И их тоже можно понять: приходишь ты на работу, все мысли направлены исключительно на то, что выходные опять кончились внезапно и без предупреждения, а этот гад сыплет соль на рану.

Женщины начали придумывать способы мести. Дальше банальной стерилизации механическим путём обсуждение не зашло, но вот предлагаемые методы отличались изощрённостью и необычностью. Мужчины собрались переломать незадачливому коллеге ноги, руки и рёбра по самые уши, чтоб знал, что нельзя сыпать соль на рану сразу после выходных. Гендиректор вызвал работника к себе и доступно объяснил, что тот очень сильно неправ, и надо проверять поле «кому» дважды, а некоторым особо умным — и четырежды, после чего отдал распоряжение готовить приказ об увольнении. Расторопная секретарша уже успела приготовить приказ с очень ядовитой формулировкой, которая навеки закрыла бы перед работником возможность устроиться на должность посерьёзнее грузчика. Приказ на столе гендиректора, и тот уже заносит ручку, чтобы размашисто поставить точку в этой истории…

Под ручку с воплем «…мать!» бросается начальник службы безопасности.

Производство очень-очень военное, разработка составляет государственную тайну, поэтому все внешние контакты заблокированы. Отрублен интернет, в системниках нет дисководов и CD-ROM’ов, корпуса заперты на замки и опломбированы, все неиспользуемые порты залиты эпоксидкой и/или отключены от материнки. На территорию фирмы запрещено проносить записывающую аппаратуру. Вахтёры не спят, и за флешку, которую работник забыл оставить дома, следует такой втык, что гуманнее было бы вставить её в порт вывода на задней панели самого работника, причём широкой стороной. Да и незачем приносить флешку на работу: к рабочему-то компьютеру её подключить всё равно не получится, ведь USB-порты залиты эпоксидкой. Посетители сдают мобильники и наладонники на проходной под расписку, а аборигены пользуются корпоративными мобильниками, которые умеют только принимать и посылать звонки: умельцы из службы безопасности отключили камеру, диктофон и даже выдрали функцию SMS, чтобы злобные вражеские кроты, крысятничая, не переслали исходники кода ракеты в миллион строк порциями по 140 символов. В общем, no pasaran: враг не пройдёт, тут и свои-то не могут.

Начальник службы безопасности встаёт перед провинившимся работником на колени: ну как, как он пронёс на корпоративный компьютер эти чёртовы фотографии?!

В общем, кончилось всё хорошо. Сотрудника, конечно, уволили, но с формулировкой очень мягкой и обтекаемой, и в суд на него не подали. Дыру в безопасности закрыли, а фотографии стали коллекционным раритетом.