Мокрый ксерокс и буйная молодость

Я проработал полгода оператором ЭВМ, и начальство решило, что если «вышки» у меня нет и ближайшее время не предвидится, а с головой всё нормально, то надо из щенка сделать если не капитана, то матёрого прапорщика. Наверху сочли, что ЕС я достаточно освоил, и для расширения кругозора меня кинули в дальний закуток ВЦ. Там властвовал Саша — начальник вспомогательных машин. Это не прозвище, это у него так должность называлась.

Машин было две. Основная — АСВТ/М6000, в девичестве «Хьюлетт-Паккард». Но в нашем исполнении она сильно напоминала «Антилопу-Гну» из «Золотого телёнка» — та тоже, по утверждению Адама, была «Лорен-Дитрих».

В оригинальной машине было всего два прерывания. Одно можно было дёрнуть только аппаратно, второе ещё и программно. А у нас кто-то защитил докторскую на рацухе, и осталось только одно прерывание. В результате большой парк «импортного» ПО оказался неработоспособным.

Во второй половине 80-х это была уже изрядно повидавшая виды железяка. Двух «кубиков» памяти на магнитных кольцах по 16К 18-разрядных слов было уже мало для серьезных расчётов. К машинке подцепили магнитофон, консоль в виде пишмашинки «Консул» и мегадевайс под названием ЭСПУ (электростатическое печатающее устройство). «Это тот же ксерокс, только мокрый», — сказал мне Саша. На спецбумагу наносился и удерживался какое-то время электростатический заряд. На заряженные места со специальной рампы длиной во всю ширину рулона намазывался жидкий тонер — типографская краска на керосине. Где заряд был, тонер прилипал. Керосин испарялся — картинка готова.

Статику на бумагу наносила хитрая головка длиной тоже в ширину рулона, состоящая из туевой хучи микрокатушек. 200 lpi, между прочим, и по теперешним временам не хухры-мухры. Делали у нас, на заводе «Сейсмоаппарат». Японцы на выставках задавали вопросы: «А как это вы такие качественные головки делаете? Мы тут корячимся, а больше 150 lpi никак». Наши отвечали: «Технология, в натуре! Сверхсекретная». Ага. Видел я эту технологию. Под бинокулярным микроскопом вручную. Впрочем, у японцев то же самое было. Только они не могли позволить себе работать с процентом брака больше 50, а нашим было пофигу. Из сотни 20 катушек подходят — ну, мы ещё сотен пять намотаем, вот сотню годных и наберём.

В общем, основной задачей этой машины была визуализация. То есть после многих пересчётов на новых быстрых машинах надо было вывести на бумагу результат в практически типографском качестве. Выручай, старушка!

Загрузка — вручную с передней панели. Шпаргалка перед глазами в восьмеричной системе. Вводишь адрес памяти, жмёшь кнопку «Адрес», потом содержимое этого адреса и кнопку «Запись». И так около 30 команд. Это был ввод абсолютного загрузчика. Потом берёшь перфоленточку универсального загрузчика. Небольшую, метра полтора. На пульте кнопки «Останов-Сброс-Адрес-Пуск» — загружаешь загрузчик. Потом берёшь нужную программу визуализации. Разумеется, тоже на перфоленте. Эта уже подлиннее, метров пять. Волшебные «Останов-Сброс-Адрес-Пуск» — и машина готова к работе. Ставим ленту с данными на магнитофон. Давим кнопку «Готов» на нём. Поехали! «Консул» печатает логи, магнитофон читает, ЭСПУ визуализирует, тонер внутри булькает, неонки на пульте светятся. Красота! Оператор может передохнуть.

Через пять-шесть ночных дежурств я уже знал наизусть абсолютный загрузчик и свободно читал на глаз перфоленту. Мне подарили ручной кондуктор-шаблончик для ручного перфорирования ленты. Как он выручал иной раз! Хорошо ещё, что перезагружать с нуля машину надо было редко, где-то раз в месяц.

Но главное достоинство машинки было в том, что её можно было выключить. Тупо рубильником. Главное — магнитофон не трогать. После чего поспать часа два, снова запуститься и продолжить считать с момента пропадания питания. Память на магнитных кольцах, однако.