Пилот нарезной, 80 кг

Обслуживаю тренажёр вертолёта Ми-8 (Ми-17) разработки середины семидесятых годов. Дура в полкомнаты, вычисления на резисторах и шаговых искателях — жесть. Лазаю по нему с тестером и умным видом.

Приехала группа американцев учиться летать. Их вертолёты-то только на Пандоре летают, а в Афган они Ми-8 вагонами покупают — пыльно там для их военной техники.

Подходит вечером их бугор и на чистейшем английском заискивающе так спрашивает, что это я тут делаю, головой меж двух плат, да ещё и с фонарём? Будучи искренним патриотом Америки, вежливо отвечаю, что монтирую систему катапультирования для пилотов*. Если пилот зарулится, кресло автоматически выстреливается, для чего позже в крыше будет проделан люк. Бугор ушёл глубоко озадаченным, как и планировалось.

Всё бы ничего, но звонит шеф и, явно прилагая усилия для сохранения ровности речи, требует с меня бумагу о надёжности моей системы. Оказывается, бугор пошёл прямиком к нему и потребовал, чтоб американских пилотов не выстреливали! Обещанием не выстреливать не удовлетворился и потребовал письменное подтверждение надёжности системы — вдруг случайно сработает?

Теперь сижу и сочиняю сертификат на систему катапультирования из тренажёра.

* На Ми-8 (Ми-17) катапультирования никакого нет, только на Ка-50 (Ка-52), но пусть боятся.