Носители данных

Microsoft такой милый!

Поставил я тут ради хохмы одной важной работы XP с драйверами AHCI (обычно-то бывает проще его в биосе просто отключить ещё до начала установки, нежели драйвера подсовывать). И теперь в трее всегда торчит значок безопасного извлечения. Диска C:.

Надёжное серебряное покрытие, говорите? Как человек, через руки которого прошла не одна тысяча жёстких дисков, попробую развенчать этот миф.

Вернёмся к первоистокам. У IBM DTLA/AVER/AVVA/AVVN изначально был дефективный конструктив: жёсткий контакт-острие врезался в мягкий бугорок припоя (да-да, почти как в упомянутой навивке проволоки на гранёный контакт). И оно работало — пока не начинали с диском путешествовать по друзьям. Плата крепилась недостаточно жёстко, при передёргивании шлейфа в районе контактов гермоблока она играла, разбивая контактные площадки. В более новых IBM-Hitachi контактные площадки были теми же, но разъём закрепили винтами на корпус, и проблема рассосалась.

А что же конкуренты (Samsung, Hitachi, WD)? А ничего: поставили мягкий упругий контакт, залудили ПОС-61 и не парились, и работают те винты до сих пор.

Потом пошла мода на бессвинцовые технологии, и начались проблемы с контактами. Два-три года работы — и винт начинает отваливаться из системы, или появляются нечитаемые сектора. При снятии платы видны чёрные контакты, после попытке почистить спиртом начинает проглядывать медь. Причём порой половина платы (контакты, переходные отверстия) сгнила до меди, вторая половина блестит девственно чистым покрытием (серебро ли, олово — экспертизу не проводил). Пролуживание таких дохликов ПОС-61 обычно возвращает их к жизни, и работают они потом долго и счастливо годами.

А ещё я встречал сгнившие без посторонней помощи платы (просто производитель экономит на отмывке флюса, а флюс, используемый для данной партии, оказался чересчур активным)… Запланированное старение или просто ошибка технологов? Неизвестно.

Ну, а мораль тут такова: не стоит судить о методике, не попробовав её лично, и не стоит применять некорректные аналогии.

А тем, кто хочет продлить жизнь своего винчестера — не обязательно лудить контакты с потерей гарантии. Можно вскрыть их густой силиконовой смазкой, которая предотвратит окисление. Ну, или сразу купить жёсткий диск производителя, который не экономит на спичках и покрывает контакты золотом (к примеру, Toshiba, в прошлом — Hitachi).

Случилось так, что в издыхающем стандарте CD/DVD началась война цен. То есть война удешевлений. Она всегда начинается в издыхающем стандарте, да. С флопами, кстати, то же самое было в своё время.

И тут начали люди постепенно замечать, что потёртый диск новым приводом читаться не хочет, а старым — запросто! Грешили на чрезмерную скорость. После изобретения софтовых ограничителей выяснилось, что дело не только в ней. Закряхтели, почесали репу, собрали статистику: кто лучше читает, кто хуже. И выяснили, что один производитель, явно уступивший в войне цен, продолжает выпускать вполне качественные приводы. Все тут же потянулись к нему — сто рублей же не разница, — и он гордым царём горы проводил стандарт в прощальный путь. Ныне болванки вконец утратили популярность, но кто уж приводы делает — тот уж делает качественно. Потому что если кому-то всё-таки их захотелось нарезать, то абы каких ему не нужно.

Не то что бы жёсткие диски доживали последние годы — их уже лет десять хоронят, а они только бодрее становятся. Физики достают из рукава новые квантовые эффекты, головки уже не то что поверхности касаться — вообще приближаться к ней брезгуют, терабайты становятся обыденностью. Но, конечно, конкуренция со стороны твердотельных устройств ощущается по полной. Даже несмотря на их дикую цену и невероятно убогий ресурс, сводящий устройство к статусу расходного материала, когда, открывая в редакторе фотку-равку, думаешь, во сколько рублей изношенной swap-области тебе обойдётся её обработка: деградация наноструктур оказалась фактором износа куда повеселее такого распиаренного жупела, как «о-боже-мой-там-же-механические-движущиеся-детали». Тем не менее, на их стороне скорость, устойчивость к весьма жестоким тумакам и высокогорному разреженному воздуху, а особенно — к вибрации. На подходе новые принципы типа MRAM, которые обещают покончить с этим балаганом.

Это не мешает ставить те же терабайтники в съёмные диски, где не то что «на клавиши страшно резко нажимать» — на стол их с размаху кладут с уже раскрученными блинами. И охлаждение в резиновом мешке-удавке, считай, никакое.

Умеют, значит, гады, если хотят.

Нет, потрошить съёмники никто не предлагает: те же модели «берданов» доступны и в открытом виде. Более-менее определился и лидер по щепетильности: называть бренды на этом ресурсе как-то не принято, хотя все и так знают, что «это был слонёнок» в лице WD, упирающий на устойчивость к жаре и тряске в ущерб цене и скорости. Но в целом, ради съёмников, делать «ещё торт» умеют все. Это не мешает большинству выбрасывать на рынок «вау»-харды предельного объёма, скорости и нулевой проработанности.

Мораль проста: не харды «уже не торт», а просто чаще стал встречаться хлам. Смотри, что берёшь, изучай возможности, голосуй рублём. Помни, что кто-то будет держаться до последнего, чтобы собрать последних клиентов.

Я расскажу вам пару историй из прошлого компьютерной техники.

Первая — из совсем далёкого прошлого. Тогда слово «процессор» означало не микросхему размером в несколько сантиметров, а тысячи и десятки тысяч дискретных транзисторов, сотни тысяч других деталей. Тогда вдруг выяснилось: транзисторы, диоды, резисторы, конденсаторы, если они высочайшего качества и их не насилуют режимом работы, почти вечны, а самая ненадёжная «деталь» — обыкновенное паяное соединение. Хорошая, качественная и аккуратная пайка не имеет срока службы, но когда паек миллионы — пара сотен из них обязательно окажутся не очень хорошими.

И тогда производители ЭВМ решили уйти от пайки. Решение нашлось простое и недорогое: накрутка одножильного медного провода на шпильку квадратного сечения с острыми гранями специальным инструментом давала почти мгновенное супернадёжное соединение. Острые грани шпильки вгрызались в медную проволоку во множестве точек сразу, образуя в каждой из них диффузионную сварку, а окисление наружной поверхности меди совершенно не влияло на контакт, даже если на него попадала вода: само место контакта было для окисления недоступно, несмотря на отсутствие каких-либо защитных покрытий. Эти соединения до сих пор работают надёжно.

История вторая уже из сравнительно недавнего времени, из мира жёстких дисков. Поначалу, пока частоты были небольшие, для соединения платы контроллера с гермоблоком использовались обыкновенные штыревые или ламельные разъёмы и шлейфы. Потом они перестали удовлетворять и по частотным свойствам, и по надёжности: в условиях вибрации контакт иногда пропадал. Да и нетехнологично: стыковка разъёма — это лишняя ручная операция при сборке. Вот тут и появилась та самая идея, что используется ныне практически во всех жёстких дисках — контактные площадки, в которые упираются игольчатые контакты гермоблока.

Первый блин оказался комом. Печально известные IBM DTLA мёрли, как мухи, из-за пропадания контакта в этом узле, которое приводило к быстрому разрушению логической структуры низкоуровневого формата поверхности. Причиной было то, что контакты были облужены мягким припоем на основе индия, в котором иглы оставляли вмятины. Эти вмятины постепенно расширялись, и со временем контакт становился ненадёжным. Решением был отказ от лужения вовсе. Контакт между умеренно мягкой посеребрённой медью и более твёрдой иглой с золотым напылением оказался подобен контакту в соединении накруткой. При условии полной неподвижности и неразбираемости узла на качество соединения перестали влиять и окисление, и вибрация.

Пожалуй, во все времена есть люди, считающие себя умнее конструкторов чего-либо. Во времена монтажа накруткой они видели «это убожество, которое даже пропаять не удосужились» и хватались за паяльник. Результат был обычно печален: ни о каком соблюдении технологии речи не шло, чтобы залудить уже подокисленную медь, могли воспользоваться и кислотой, и через некоторое время всё разваливалось.

А теперь эти горе-специалисты облуживают контактные площадки припоем ПОС-61, наивно полагая, что производитель этого не сделал из экономии и для того, чтобы чаще покупали, возвращая тем самым диск во времена IBM DTLA — с той только разницей, что, в отличие от индия, ПОС-61 начинает окисляться тут же.

В моём первом персональном компьютере был установлен жесткий диск Fujitsu на 1039 мегабайт. В 1996 году это было достаточно круто, и при покупке продавец мне сказал: «Я не знаю, чем его, такой большой, забить».

Увы, как раз годом ранее вышла Windows 95. Через три года места стало не хватать просто катастрофически, и пришлось покупать ещё один жёсткий диск, но это уже совсем другая история.

А нынешняя такова: вышеупомянутый жёсткий диск отпахал 80 тысяч часов, 50 тысяч циклов старт-стоп (по S.M.A.R.T.) без единого бэд-блока и с идеально ровным графиком чтения.

Современные жёсткие диски из-за высоких требований к плотности записи имеют, во-первых, адаптивное форматирование (это когда количество секторов на дорожку задано не строго, а «насколько тут хорошая поверхность»). Как следствие — прощайте, ровные графики чтения! С завода не завезли.

Во-вторых, гораздо более жёсткие требования к вибрации и температуре. Если старый жёсткий диск без проблем и сильных ошибок перекалибруется хоть от 0 до +40 градусов Цельсия (плавно, само собой), то современный посыплет пару бэдов как минимум (без особых, впрочем, проблем восстановив их из резервной области при помощи избыточного кодирования). Температурный режим современного жёсткого диска — +15…+35 °C. И то, +35 — это уже на грани фола. Выше +32 лучше не задирать, особенно под нагрузкой.

Жёсткий диск на ноутбуке — это или бедность, или анахронизм. Если вы ставите механический жёсткий диск в ноутбук — будьте готовы обращаться с ноутом крайне аккуратно, вплоть до нежных нажатий на клавиатуру и тачпад. Не хотите заморачиваться — ставьте SSD и не лохматьте бабушку. Заодно и скорость работы возрастёт.

В-третьих, ещё производители жёстких дисков придумали очень хитрый ход. Раньше контакты, которые соединяли гермоблок и плату контроллера, хорошо защищались от окисла специальными покрытиями, да и даже обыкновенным лужением контактных площадок. Теперь они на этом экономят, и у жёстких дисков окисляются контакты. Да, чтобы покупали чаще. Как лечить? По временной схеме: берём обычный канцелярский ластик, этиловый спирт, отстёгиваем контроллер, протираем окислившиеся контакты сначала ластиком, потом спиртом, ждём, пока высохнет, и собираем обратно. Через полгода-год (по условиям относительной влажности) процедуру повторить. Хочется навзничь? Паяльник в руки, удобный флюс (после ластика и спирта обычного спиртоканифольного хватит), припой ПОС-61 — и залуживаем контакты. Гарантии, конечно, придётся сказать «до свидания».

Имею в эксплуатации около десятка жёстких дисков суммарно (мой собственный компьютер, машины родственников, внешние переносные, NAS). Ни единого бэда ни случившегося, ни pending по S.M.A.R.T.

На графики чтения любуйтесь сами. На стену их вешайте, что ли.

Бэкапы? Куда же без них. Делаю на всякий случай. А вдруг вирус, наводнение или пожар?

За последнюю неделю пришлось прогнать несколько жёстких дисков на бэд-блоки с помощью софтинки, которая заодно замеряет скорость чтения. Результаты меня изрядно озадачили…

Ноутбучный Seagate на 320 гигов. Три года работы в почти тепличных условиях. Десяток битых секторов, около тысячи предсмертных, график скорости считывания больше напоминает ИК-спектр (плато с резкими провалами). При попытке обращения к диску система с вероятностью 35% зависает намертво.

Ноутбучный Hitachi на 60 гигов 2003 года выпуска (ещё под IDE). Битых нет, десяток предсмертных, график — ломаная с чётко заметной осью.

WD на 1,5 терабайта — два с половиной года работы в стационарном ПК без особых нагрузок. Битых секторов нет, штук шестьсот предсмертных разной степени тяжести, график — кардиограмма аритмика.

80-гиговый IDE-шный Samsung, переживший с 2004-го два компьютера, а затем стоявший в составе сетевого хранилища. Один битый сектор, рядом с ним один предсмертный, график — идеальная прямая с одним провалом (как раз на месте битого сектора). Но при этом никто не жаловался…

Выводы сделайте сами. А я пойду чесать репу и настраивать бэкапы.

Институт. Учимся на айтишников. Общага. Прибегает однокурсница:

— Тут у нас же задание по ДОСу на дискетах надо делать, — и дискету теребит. — У меня ноутбук, к нему можно как-нибудь дискету подключить?

Я со спокойным видом:

— Там внутри ноута флопик есть, разобрать только надо. Там около оперативки…

Вместе хохочем, и она с довольным видом уходит. Минут через десять прибегает вся красная и нападает на меня с отвёрткой и криками:

— Ты меня обманул! Нет там никакого флопика! Как теперь собирать?

В одной глухой деревушке подрастал крестьянский сын Иван. И был он не то чтобы дурак: коз-коров выпасти, сена накосить, крышу перекрыть, яму выкопать, частокол починить, косулю выследить — вся нехитрая бытовка легко ему давалась, но вот 9 на 15 умножить с трудом мог, а абстрактное мышление вообще не давалось парню.

И вот как-то повадился на его деревню змеюка подлая, Триглав, нападать. Что пожжёт, что поломает, кого утащит, опять же. Обратно вилами да кольями его только отогнать можно было — зарастали любые раны на пакости окаянной.

А наш парень сметлив дюже был да приметил, что тварь та, змеюка поганая, улетала всегда в одну сторону, к предгорьям. Решил Иван — не бывать тому! И под покровом ночи отправился выслеживать Триглава. Выследил, подкрался, мощным ударом по темечку оглушил ящера, вспорол тому брюхо да стал искать сердце — а тот-то как давай регенерировать: дыра в брюхе затягивается, да и голову, тварина, уже подымает… Оглушил Иван его ещё раз — и опять сердце искать стал. И ещё. И ещё. На пятый раз замешкался Иван — в затянувшейся ране застряла его рука. Тут-то очнувшийся Триглав головушку ему и оттяпал. Правда, в ту деревню не наведывался более, ну да не о том сказ.

В общем, молодой человек с «осквернёнными файлами», поздравляю вас: вы — ССЗБ, и быстро RTFM! За rw-монтирование не приспособленной для этого ФС по рукам бьют стальным метром, даже если есть бэкапы.

Да, представьте себе, винда, отправляясь в гибернацию («глубокий сон»), не сбрасывает кэш записи на диск, поэтому смонтированный раздел всегда будет неконсистентным. Более того, кеш чтения не инвалидируется, и если открываемая папка попала в кеш — никаких изменений вы в ней не увидите в принципе. А с момента возобновления работы системы винда начинает писать на том, ориентируясь на свои кеши (вот тут давайте не будем обсуждать, почему она не оставляет тома в консистентном состоянии, не инициализирует их заново при resume и потому время от времени после неудачной побудки их херит — это вопрос для ТП мелкомягких, скоро уже 16 лет с момента появления гибернации будет, а проблема по прежнему на месте и болт на неё забит), и, в зависимости от того, сколько и в насколько неудачные места вы успели записать, масштаб разрушений варьируется от minor inconsistence (починится автоматом при монтировании или при первом чекдиске) до превращения ФС в кашу, которую не всякий ресторатор разберёт.

Сделайте chkdsk /f из-под винды, в консоли, чтобы видеть масштабы разрушений; почистите свою винду от шлака, чтобы быстрее грузилась, поставьте SSD на контроллере Phison или Marvel, если есть возможность его купить (пингвинятина тоже будет носиться как угорелая). Отключите гибридный спящий режим и перестаньте злоупотреблять гибернацией: этот режим не для смены осей «пабыраму», а для сохранения состояния работающей системы на неопределённое время. А для того, что вы хотите, есть Xen/KVM/VirtualBox…

Есть такая русская народная забава: берём полтыщи грабель и топоров, привязываем топоры к рукояткам грабель, раскидываем их на поле и бежим наперегонки вслепую. Выжившие объявляют, что на своём личном примере убежились в безопасности этого вида спорта.

Как-то так.

На ноутбуке стоит Windows 7 и новая Ubuntu. Каждая работает, никому не мешает. Поскольку винда «родная», а сама ext не признает, то почти все мои файлы лежат в NTFS на любимой всеми букве D:. А что — для «семёрки» это родное, а Ubuntu с ним работает. Поскольку «семёрка» грузится долго, то она лежит себе на C:\ в глубоком сне, не знает, что демоны машину захватили…

И вот в винду я захожу реже и реже, всё больше сижу под линуксом… Только вот TeX настроить ещё не смог, а верстать надо. Сохраняем документ, перегружаемся в «семёрку», открываем диск… Нет документа. Как же так, раз Windows на родной файловой системе не видит файл, значит, там его нет! Быстро гружусь обратно в Ubuntu — документ на месте, лежит, данные целы. Обратно в винду — нет его! Открываю диск с другой системы — лежит, порядок.

С какой-то перезагрузки файл проявился, но что это было — отторжение осквернённого диска? Или не зря я перехожу на тёмную сторону?