Образование

Общага. Воскресенье. Полдень. В понедельник у одногруппницы важный коллоквиум.

— Я не могу учиться! Выгоните меня из интернета!

Интернет в общаге не простой, а с кучей хитрых настроек — без бубна и пол-литры настроить получается далеко не всегда. Соответственно, вайфай есть только у тех, кто дружит с бубном, и у тех, кто дружит с теми, кто дружит с бубном. И то если роутер правильный. А в той комнате с бубном не дружат, то есть инет только кабельный, причём из-за внутренних разногласий там только два кабеля на четыре человека. Одногруппница не очень ладит с компьютерами: всё, что выходит за рамки «офиса» и браузера, ей неподвластно. И ноутбук у неё соответствующий — древний Асус с хорошо убитой батареей. Естественно, вся литература в электронном виде, так что просто отобрать ноут нельзя.

Но где наша не пропадала! Коварный план созрел моментально. Поднимаюсь я к ней в комнату.

— Учишься?

На мониторе — всем известная соцсеть.

— Поня-а-атно…

Характерным жестом голодного зомби тяну руки к ноутбуку. Девушка грудью становится на защиту сетевого кабеля… и недоумевает, когда я выдёргиваю питание. Впрочем, недоумение быстро сменяется радостью.

— Эй, ты же не то выдернул!

— То, то… Скидывай книги на флешку!

Развернулся и ушёл с её блоком питания. Через пять минут вернулся со своим нетбуком и зарядкой от него, торжественно вручил ей со словами: «Учись, студент!» — и с чувством выполненного долга ушёл гулять до ночи.

Последний вопль души в личных сообщениях («Сволочь!!!») был достаточно красноречив. Как и то, что коллоквиум она успешно сдала с первой попытки.

Дело происходит в курилке научного института, профиль которого — информационные технологи. Разговаривают ведущий научный сотрудник и научный сотрудник. Тема с машин постепенно перешла на направления механотроники, телематики, кибернетики. Подходит третий научный сотрудник, в руках которого стопка документов на подписи, стреляет сигарету и глубоко затягивается.

— Как дела? — спрашивают у него. — Науку двигаешь?

— Да, вовсю. Активно продвигаю нашу кебенематику.

Прочитала историю «Юзверинец» и не могу промолчать. Не знаю, можно ли назвать фамилию автора, от учебников которого я, учитель информатики в школе, плачу уже не первый год.

В том же учебнике за 8 класс в одном из первых параграфов упоминается понятие энтропии. Зачем — для меня до сих пор загадка, как объяснять это детям — тоже. К слову, дочитать этот параграф до конца я так и не смогла. Создавалось впечатление, что это выдержки из чьей-до диссертации.

Слава всем богам, для 8 и 9 классов вышли нормальные учебники, по которым можно работать. Но в этом году достались мне учебники горе-автора для 10 и 11 классов. Даже список тем в оглавлении приводит в ужас.

Практическая работа 1. Посещение виртуальных компьютерных музеев. На двух страницах с картинками инструкция, как запустить браузер и активизировать (термин автора) ссылки.

Практическая работа 2. Цель: научиться устанавливать нужные значки и ярлыки на рабочем столе. Это для 11 класса!

В 10 классе не лучше: «Поиск в Интернете», «Общение в реальном времени в системе ICQ», «Трёхмерная векторная графика» (в OpenOffice нарисовать шар, конус и так далее).

Параграфы из одного учебника в другой часто переносятся без малейших изменений. Инструкции к практическим работам в духе худших компьютерных курсов: последовательность нажатий кнопочек для достижения результата.

Нужно ли говорить, что в библиотеку учебники эти сдаются в конце года в первозданном состоянии? Их даже открывать стыдно, чтобы дети не засмеяли, а в журнал приходится писать нужные темы, как бы глупо это ни выглядело.

И продолжают же издавать и переиздавать, обязывая школы по этим учебникам работать. У меня в руках уже шестое издание — и никаких изменений.

После школы пошёл я учиться на филологический факультет педагогического университета. А пять лет спустя, получив долгожданный диплом филолога, устроился работать в IT-компанию, промышляющую созданием больших веб-проектов. И не кем-то там устроился, а PHP-программистом. Оказалось, что хобби, которым занимался лет с пятнадцати от скуки, очень даже востребовано. И платят больше, чем учителю русского и литературы. Но рассказ не про это.

Недавно написала одногруппница, с которой не общались с момента окончания вуза. Рассказала одну поучительную историю.

В очень известном торрент-клиенте одногруппница увидела рекламу, что есть программка, которая может увеличить скорость работы компьютера. А у неё, как у приличной девушки, комп жутко тормозит из-за отсутствия ухода и хаоса внутри. В общем, кликнула она по баннеру. Открылся сайт с большой кнопкой «Начать загрузку», кучей текста («Разгоним ваш комп», «Рекомендовано теми-то и теми-то») и уймой логотипов известных фирм.

Так вот. Уже готова она была скачать программку и установить, но тут случайно глаз зацепился за предложение внизу страницы:

* Microsoft — зарегестрированная торговая марка Microsoft Corporation.

Точнее, за слово «зарегестрированная», которое должно писаться через «и», но тут было написано через «е».

В общем, увидела эту ошибку и закрыла вкладку. А через пару дней парню своему показала этот сайт. Тот в инете порыскал, и оказалось, что это фейковая страница, пародия на одну очень популярную программку. То же название, описания, скриншоты, вот только по ссылке на скачку вместо программки по очистке системы — скриптик, несущий на ПК хаос и разрушения.

Вот так знание русского языка спасло блондинку от лишних проблем с компьютером. А вы говорите: «Эх, гуманитарии! Чего с них взять? Ничего не понимают в IT». Недооцениваете вы нас. Ой как недооцениваете.

А мне пять лет филфака помогают красивые комментарии писать в коде. Иногда даже в стихах.

Знаете, я сейчас понял, что в школах всё-таки нормально учат программированию. Почему? В начальных и средних классах преподают базовую логику. Вроде бы всё просто, но логика — это очень хитрая школа.

Физика. Не знаю, как у вас, а нас заранее заставляют прописывать все данные, которые могут использоваться в задаче. Ничего не напоминает?

А как насчёт функций в математике? f(x)? Разве в базе это не одно и тоже? Разве, задав вместо x любое число, мы не получим что-нибудь в переменной f?

А что сами языки программирования? Просто слова, которые вы натягиваете на свой алгоритм, как джинсы, чтобы компилятору было видно, что вы имели в виду. Алгоритм вы составляете, используя банальную логику. Заранее думаем, какие переменные, какого типа нам нужны и для чего.

Недавно, к слову, был в одном лагере, и была там у нас робототехника. Как самый интересующийся, был допущен к программированию. И знаете что? RobotC — это тот же самый С, просто ты, как ребёнок, вводишь, как быстро крутится моторчик или под каким углом наклоняется элемент. А в основе та же логика. Робот что-то увидел? Пусть он держится возле предмета на расстоянии пять сантиметров. Вроде бы сложно, но на деле — обычное условие.

К чему я? Сидя сейчас на уроке информатики в своём девятом классе, я повторяю все задачи на Паскале в С++. И мне ещё поражаются, да.

Вот сетуют тут на образование, особенно школьное, а мне повезло.

Был у нас в интернате преподаватель информатики. На его уроках большая часть народу спала. Не мялся он, темы были интересными, да вот только голос у него был заискивающе-убаюкивающий. К слову, дедушка (62 года), ярый линуксоид и тролль, посему в 11 классе мы уже довольно уверенно пользовались не только окнами, но и OS X, и линухами с Гномом. Отличительной чертой преподавателя было ещё и то, что он не вдалбливал конкретный материал, а провоцировал нас на постановку задач самим себе.

Как-то раз, когда большая часть класса заснула, мы с товарищами, откровенно положив болт на лекцию, сидели и баловались со стрингами в Паскале (на листочке, за компы сесть постеснялись). Так продолжалось до тех пор, пока мы из своего баловства не решили написать программку, которая заменяет мат в тексте на смайлики. Это продолжалось из урока в урок. И однажды преподаватель в самом начале урока посадил нас за компы и дал распечатку куска кода, который использовался в консольном текстовом редакторе, со словами: «Вот эта штука вам пригодится».

Затем был простенький искусственный интеллект и текстовые игры. Этот хитрец разжигал наш интерес и подкидывал как бы случайно задачи, которые мы считали за собственные и с жаром пытались их решить. К слову, ни «цензор», ни ИИ у нас толком не получились, а вот в крестики-нолики мы играли на двоих постоянно: «Нужно протестировать, ребята, так не годится, просто посидите и поиграйте».

А уже перед выпуском, в последние дни апреля, все его классы готовили небольшое исследование: сравнение графических оболочек (винда, мак, Гном и «кеды»). Естественно, я, раздолбай, ничего не сделал. И когда настало время сдавать, он поставил передо мной мак, открыл Гаражбэнд и сказал:

— Важно уметь быстро ориентироваться в незнакомом софте. Я знаю, ты музыку любишь, ну так напиши мне песенку минуты на три.

Анатолий Владимирович Попов! Я знаю, вы читаете этот сайт. Спасибо Вам большое!

Что ещё надо на олимпиадах, говорите?

Позвольте представиться: председатель технического комитета одной из таких олимпиад. Привыкайте: аналогичные олимпиады (и личные, и командные), начиная с областного уровня (а с этого учебного года — даже многие районные и школьные) проходят именно на автоматизированных проверяющих системах. Да, нам не нужно вычурных приглашений в стиле «Ввидите 2 чесла», зачастую написанных транслитом или с орфографическими ошибками, не нужно ожиданий после вывода. Вам дано техническое задание, причём не клиентом, который сам не знает, чего хочет, помимо раздражения центра удовольствия в мозгу, а программистами, как правило, гораздо более опытными, чем вы. Проверять все работы вручную нереально, поэтому тестирование проходит в автоматическом режиме. Более того, при коммерческой разработке тратить время высококвалифицированного тимлида на проверку кода стажёра, не проверив его на автотестах, — расточительство, так как рабочее время тимлида, потраченное на чтение кода, гораздо дороже, чем машинное время компиляционной фермы и серверов тестирования. Вот когда автотесты пройдут, тогда и человек может прочитать, а потом послать тестерам-мануальщикам. А пока привыкайте на олимпиадах: инструкции и подробные примеры, как надо писать код, всегда есть просто потому, что на их написание нужно меньше времени, чем на ответы участникам: «Почему моя самая правильная программа не принята?!111». А привычку читать инструкцию, только когда всё сломалось, бросайте.

Мне 17 лет. Недавно участвовал в школьном туре всероссийской олимпиады по программированию. В этом году впервые экспериментируют с полностью автоматизированным способом проверки работ (то есть живые проверяльщики вообще не привлекаются, вся ответственность ложится на могучие плечи серверов). Процесс проверки таков: кидаешь на сайт исходник, он там компилируется и кормится заготовленными входными данными (20 разных вариантов).

Вся олимпиада состоит из четырёх заданий. Пишу на C++. Всё решил, заливаю на сайт — ошибка: «Превышено время компиляции». Странно. Пробую отправить исходник, сохранённый в другой среде. «Превышено время компиляции». Решаю ради прикола попробовать прикрепить собранный бинарник (чушь, конечно, но просто уже не знал, что делать). «Превышено время компиляции», твою мать!

Когда наконец дошло, в чём тут дело, полусонные родители сбежались посмотреть, что случилось: я ржал, как полоумный. Оказалось вот что: я по привычке в конце каждого сорца наставил пустых приглашений на ввод (типа cin.get()). У бедного компилятора был ступор: что ещё от него хотят?

В итоге написал на 380 баллов из 400, долго радовался.

Жил-был мальчик Петя — ультракоротковолновик. Как так — «не знаю, кто такой ультракоротковолновик»? Айда в интернет искать, кто это. Нашли? Отлично! А Петя был не простым ультракоротковолновиком. Во-первых, у него станция была самодельная, что типично больше не для ультракоротковолновиков, а для коротковолновиков, и то не для всех. Во-вторых, он часто пользовался морзянкой, что тоже больше типично для коротковолновиков. Но главное не это. Главное, что мальчишку в школе за его увлечение гнобили все, кому не лень.

Гнобили другие школьники: «Ты нас этой штукой облучаешь», «Ты своей морзянкой западным спецслужбам секретные сведения передаёшь». Гнобили учителя: «Что-то ты больно молодо выглядишь для родившегося в эпоху динозавров».

Петю били. У него отнимали станцию и разбивали. А наутро он приходил с починенной, как будто новой.

Он всё успевал. И связи проводить, и уроки делать. И этим страшно злил как учителей, так и своих же родителей. Они ведь спали и видели, как «хобби мешает учиться». А практика расходилась с реальностью.

Петя пытался читать в школе лекции по любительской радиосвязи. Пытался обучать всех морзянке, чтобы сами убедились, что он никаких секретных сведений никому не передаёт. А ещё рассказывал, что в случае стихийного бедствия любительская радиостанция может оказаться единственным работоспособным средством связи. А в ответ над ним смеялись. Каждую перемену дети водили вокруг него хороводы и пели:

— Радист! Радист! Ты садист или нудист? Радист! Радист! Ты садист или нудист?

Когда им надоедало, начинали петь на другие лады:

— Радюшка! Радюшка! Садюшка иль нудюшка? Радюга! Радюга! Садюга иль нудюга? Радюнька! Радюнька! Садюнька иль нудюнька?

Но вот однажды это самое стихийное бедствие случилось. Землетрясение! Под завалами оказалось несколько классов. Сотовые не работают — базовые станции разрушены. Тут-то и вспомнили дети и учителя про Петю:

— А помнишь, ты нам говорил, что твоя бандура может безо всяких базовых станций работать?

— Ну, помню.

— Слушай, а вызови МЧС.

— А не будете говорить, что я вас облучаю?

— Не будем, только вызови.

— А что я западным спецслужбам морзянкой секретные сведения передаю?

— Не будем.

— А что я своей радиостанцией сам это землетрясение и устроил?

— До такого мы не додумались, ладно, примем на вооружение. Но так уж и быть, не будем.

— А на мои лекции ходить будете и морзянку учить?

— Будем, вызывай давай!

Взял Петя радиостанцию и связался с ультракоротковолновиком соседнего населённого пункта, где телефонная связь работала. Сообщил о случившемся, а тот позвонил и спасателей вызвал. Приехали спасатели и всех до единого из-под завалов вытащили. И учеников, и учителей.

Теперь Петю больше не гнобят. Многие школьники и учителя сами стали ультракоротковолновиками. Родители Пети тоже ими стали. На его лекциях всегда аншлаг. А ещё он оказался первым в школе учеником, попавшим на доску почёта. До этого на неё попадали только учителя.