Давным-давно

Так вышло, что мы принимаем индикацию на экране (OSD) и сенсорный экран (тачскрин) за изобретения, ставшие возможными только благодаря достижениям современной техники. Как бы не так! И то, и другое можно было сделать в пятидесятых годах, пользуясь только доступными тогда технологиями. Сейчас докажу.

Сначала OSD. Старожилы помнят, что в определённый момент на прилавках появились телевизоры, в которых отсутствовали капризные ионные ловушки. Но ионное пятно, несмотря на их отсутствие, не появлялось. Это стало возможным благодаря тому, что люминофор стали покрывать с обратной стороны тончайшим слоем алюминия. Настолько тонким, что крохотный, юркий электрон всё равно пройдёт, а огромный и неторопливый ион — нет. Побочным положительным эффектом стала повышенная яркость. Люминофор ведь светит во все стороны. Фотон, полетевший наружу, мы увидим, а полетевший внутрь пропадёт. Теперь же алюминий отражает фотоны, летящие внутрь, тоже наружу.

Но пока люминофор алюминием не покрывали, он имел другое преимущество — полупрозрачность. Если небольшой участок колбы кинескопа с обратной стороны не покрыть графитом, получится прозрачная область, через которую миниатюрным проектором можно спроецировать на полупрозрачный люминофор сзади всё что угодно. Проецируемое изображение наложится на телевизионное — чем не OSD? Дополнительные элементы могут быть и цветными, даже если сам кинескоп чёрно-белый. И во всяческих радарах так делали — карты местности накладывали. И в бытовых телевизорах могли бы, но не додумались. А зря: уже в пятидесятых можно было столько всего напроецировать! Циферблат часов — механических, потому что электронные тогда были немаленьким шкафчиком с реле или лампами. Слайд с номером канала: крутанул ручку ПТК — поменялся слайд. А ещё две стрелочки: вниз и вверх. Стрелочки пригодились бы для тачскрина.

Одна из устаревших технологий для сенсорных экранов состоит в применении матрицы излучателей и фотоприёмников. Здесь же потребовалось бы всего два излучателя и столько же фотоприёмников. Перекрытие первого луча означало бы, что пользователь прикоснулся к стрелочке вниз, второго — что к стрелочке вверх. И простейшая схема на лампах и реле, занимающая очень мало места, заставила бы электродвигатель с редуктором провернуть вал ПТК и поменять канал. Такие узлы и так выпускали для телевизоров, подвешенных высоко, чтобы можно было переключать каналы кнопками на стенке, не залезая на стремянку, так что количество наколенных работ было бы минимальным.

Если же отказаться от проекции часов и номера канала, оставив только стрелки, можно было бы воспользоваться защитным стеклом, которое ставили в телевизоры до изобретения стягивающих бандажей. Гравируем на нём стрелки, как в осциллографах на стекле перед трубкой гравировали шкалу, подсвечиваемую сбоку. И здесь так же светим. Выключая подсветку, можно делать стрелки невидимыми, когда они не нужны. Прикосновение же к ним определяем так же — излучателями и фотоприёмниками.

Словом, и OSD, и тачскрин могли быть сделаны в бытовых телевизорах ещё в молодости наших дедушек. И цена даже не слишком бы возросла у такого прибора. Почему ж не сделали? Неужели изобретателя не нашлось?

Почему — наверняка находились. Но их идеи до недавнего времени лежали в долгом ящике. Вспомним, в каком году Лосев изобрёл светодиод и в каком году их начали выпускать серийно. Между этими событиями — огромная временная пропасть. Так же и с OSD, и тачскрином.

Почему ЭВМщику необходимо быть чуть-чуть гуманитарием, рассказывает случай 1989 года. Неопытный пользователь подзывает опытного и просит объяснить, почему не работает кнопка сброса. Тот сразу нажимает кнопку с надписью «СБР» — и машина сбрасывается. Неопытный очень удивлён: в силу отсутствия у себя элементарного знания из области гуманитарщины он искал кнопку с названием, начинающимся не на «С», а на «З». А на эту букву была только «ЗБ» — забой, backspace по-нонешнему. Бегло программировать же на бумаге он был обучен по ершовскому методу до первой встречи с машиной. Сложные и остроумные штуки писал, и когда их потом запустили на машине, они заработали сразу без правки.

Другой случай посвежее, это уже девяностые. Человек обучался одному ЯВУ. Всё быстро схватывал, от графика обучения не отставал, даже опережал, пока не подошла очередь оператора while. Лекцию он записывал под диктовку, не поднимая глаз на доску. А как слово пишется, не знал — записал как «wile». На практическом занятии правильно составил программу, до этого не пользуясь этим оператором ни разу, вот только сам оператор набрал неправильно. Ой, не компилируется! Потом ему, конечно, показали, как правильно, но если бы помимо программирования интересовался бы ещё чуть-чуть гуманитарщиной, эта ошибка бы не возникла вообще.

А может, и вы приведёте подобные примеры из собственной практики, а также практики знакомых?

ЖЖшечки — они разные. Есть полные негатива, есть скучные, а есть и очень приятные и уютные — те, в которых публикуют тёплые и светлые воспоминания. В одном из журналов третьего типа прозвучало недавно рассуждение о том, что нынешнему поколению бывают непонятны не только воспоминания, но и даже песни прошлых десятилетий. И приведены два примера: «Плачет девушка в автомате» и «Ноль семь».

А у меня в памяти почему-то всплыл девяносто седьмой. Муж сестры решил поставить на «первопень» «Гарант» для DOS. Пиратский — тогда все так делали, да по-другому и трудно было сделать. Чтобы он заработал, пришлось запустить «кряк», а при нем было «кряктро». И на экране засветился ник автора «кряка» — Professor Nimnull.

При этом действе присутствовали люди разных возрастов. Кто-то старше меня, кто-то младше. Но один я вспомнил, в чью честь (если вообще можно говорить о чести у отрицательного мультгероя) хакер выбрал себе «позывной». Хотя с того времени, когда по всей стране гремел мультсериал с этим персонажем, тогда прошло всего несколько лет. Смотрели все, а как быстро забыли-то!

Есть вещи, явления, имена, персоны реальные и персонажи вымышленные, которым лет будет побольше. И их помнят. А этот смешной, толстый и, увы, злобный обитатель экрана был забыт подозрительно быстро, хотя его коллег по мультику даже сегодняшние дети вспоминают, будучи разбуженными среди ночи.

А что произойдет с тем, что создаёшь ты — писатель, мультипликатор, программист, разработчик железа? Неважно, как громко оно гремит сегодня — забудут ли это через месяц после того, как популярность пойдёт на спад, или запомнят навсегда?

А ты, историк-любитель, хранитель воспоминаний, всё ли сделал от себя зависящее, чтобы никто не был забыт, ничто не было забыто?

Принцип «мы не слишком богаты, чтобы покупать дешёвые вещи» не лишён некоторой доли здравого смысла. Но возводить его в ранг абсолюта — бред.

Он мечтал о цветном телевизоре с самого начала цветных передач в СССР. Но эта техника стоила дорого — рублей 600-700 за наполовину ламповый «ящик». Столько он тогда потянуть не мог. А ещё пожарами запугали. Настал 1978 год. Выпустили «Электронику Ц-401». Никаких ламп — пожаров можно не бояться, и цена в районе 450 рублей за адын штук. Не, говорит, нэ буду брат — подозрительно дёшево, а ещё экран маленький. Буду дальше, говорит, копить на нармалный, слюшай, балшой цвэтной телевызор, их тоже скоро начнут без ламп делать.

К 1983 году накопил 600 с чем-то. К слову, «Электронику Ц-401» к тому времени уже до 395 подешевела. Но он положил глаз на «Рекорд ВЦ-311». Как раз нет ламп, стоит примерно столько, сколько он накопил, и экран достаточно крупный. Опять — нэт. У 51ЛК2Ц, видите ли, краски блеклые, а он хотел насыщенные. Вот скоро, говорит, будут «трубы» из Японии поставлять, там краски другие совсем.

«Скоро» наступило лишь в 1987 году. Накопил он 700 с чем-то уже к этому времени, за столько и купил «Рубин» с японским кинескопом. Радости-то было! Только посчитайте, сколько лет пришлось эту радость ждать! К слову, первый в своей жизни магнитофон он купил всего годом раньше цветного телевизора, потому что тоже хотел «не просто, а хороший» (в его понимании хороший — с венгерской механикой), в то время как у всех знакомых уже почти два десятилетия до этого были «просто».

А когда в начале девяностых телевизор вскрыли для установки декодера PAL, оказалось, что кинескоп сделан в Индии, а «яркие краски» были по большей части самовнушением.

Такие «не слишком богатые» есть и в наши дни. Бывает, долго копят на гигантскую плазму, а на телевизорификацию кухни и второй комнаты не остаётся ни копейки. И вся семья вынуждена смотреть то, что угодно самому авторитетному её члену. А это — системный блок. Он стоит, как самолёт, так же громко гудит и за секунду вымайнивает все биткоины мира, сожрав столько джоулей, сколько самолёт выделяет за час. На него очень долго копили, но он — один. И если занят кем-то, остальные могут сосать лапу, пока не освободится. Потому что когда его купили, на следующее утро пошли занимать к соседям на еду, как в том анекдоте о покупке автомобиля, и о такой «роскоши», как хотя бы б/у смартфоны начального уровня по штучке папке, мамке, сыночку и дочурке, можно было даже не заикаться. И да, до того, как на него накопили, в доме трое десятилетий не было никакой вычислительной техники вообще, даже калькуляторов!

А через два года эта роскошная металлическая коробка обесценилась — теперь за неё даже половину б/у смартфона не дадут.

Когда у максимализма есть «газ», но нету «тормоза», это не есть очень гут…

Всем привет, в эфире снова носитель мании изобретательства. Чем я сегодня вас порадую? Как обычно, изобретением, вытащенным из детства. Но если первые два (механический аналог «Фроггера» и герконовое электропианино) так и остались концептами, то третье довольно долго в прямом смысле скрашивало мои вечера.

У многих советских детей был прибор для просмотра стереодиапозитивов «Стереоскоп-3», и почти все знали о его обратимости: если без слайда повернуть окулярами к объекту, матовыми стёклами к себе, получатся две камеры-обскуры. Но немногие пробовали направлять окуляры на чёрно-белый телевизор и очень удивляться.

У однолинзовых окуляров, которые в этом режиме работали объективами, хроматическая аберрация огромна (только я тогда таких слов не знал и объяснить получающийся эффект не мог). Обычно её стремятся подавить, но тут она пригодилась. Это как динатронный эффект: в пентоде его подавляют, а в ФЭУ считают полезным и используют. Да много таких примеров.

В общем, направляешь на чёрно-белый телевизор эту камеру-обскуру и видишь вокруг тёмных объектов на светлом фоне красивые цветные ореолы: с одной стороны из длинноволновой части спектра, с другой — из коротковолновой. Если же объект светлый на тёмном фоне, наблюдается то же самое, только расположение ореолов меняется на противоположное. Ясно дело, это никак не соответствовало реальной окраске объектов перед камерой.

Принципиально нового тут ничего, конечно, нет. И ChromaDepth (но это уже не восьмидесятые, а девяностые), и очки с дифракционными решётками для просмотра салютов. И то и другое можно использовать не по назначению — получать цветные ореолы вокруг контуров на чёрно-белых изображениях.

Но сегодня, когда цветной дисплей стоит дешевле чёрно-белого, такой эффект может потребоваться разве что при просмотре киноклассики, да и то понравится не всем. А вот тогда, на безрыбье…

Это было, когда основным каналом распространения пиратского ПО служили развалы с дисками. Я уже тогда был линуксоидом, и наличие такого развала в шаговой доступности от моего дома вызывало у меня эстетическое неудовольствие. Хорошо, знакомый гаишник есть! Визит к нему в гости, пара минут мозгового штурма, коварный план…

Инсценировка начинается. Подхожу к развалу, покупаю первый попавшийся диск. Через секунду подъезжает служебная машина друга, который, не говоря ни слова, выходит, запихивает меня в багажник вместе с диском, заворачивает за угол дома и там выпускает.

Когда я прогуливался там через час, развала уже не было.

Была раньше у школьников «профессия» такая — плакатчик. Эту тему уже затрагивали в истории о девочке, зазывавшей плакатами коллег по учёбе на соревнования по тетрису. Да и одна фраза «Давайте делать плакаты» из фильма «Республика ШКИД» чего стоит. Но пользовались услугами плакатчиков и те самые «халдеи».

Тема по литературе: сюжетные линии в «Войне и мире». Не обойтись без плаката. На три-четыре параллельных класса — один умелец. Или умелица, как попадётся. Хорошо, не один, а несколько — сути это не меняет. Лист формата А1, огромная линейка, гуашь оформительская — через полчаса лежит на учительском столе плакат такого вида, как будто профессионал делал.

По русскому языку — правописание «жи-ши». По физике — рентгеновская трубка. По математике — косинус. По информатике — операторы FOR и NEXT на «Агате» или «Корвете», смотря что в школе было. Всюду плакатчики поспевали. И для своих классов делали, и для старших, и для младших, и для вузов, где учителя проходили повышение квалификации. И всюду эти ребята получали «зарплату». Не деньгами, а денежным суррогатом. Да не криптовалютой — до неё далеко было. Таким суррогатом, который в школах во все времена ценился дороже денег. Который ни один школьник в здравом уме не променял бы на деньги. Освобождением от выполнения домашнего задания по тому предмету, по которому изготовлен плакат.

Что убило эту «профессию»? Не принтер. Он способен только на А4, максимум — А3. Не склеивать же из нескольких листов — некрасиво будет.

И не широкоформатный принтер — их в школах почти нет.

Её убил небольшой и легкий аппарат размером с толстую книгу. Имя ему — компьютерный проектор. Он сделал то, что не смогли сделать его предшественники — проекторы для диафильмов и слайдов, кинопроекторы, кодоскопы и эпидиаскопы, огромные трёхкинескопные видеопроекторы и гигантские эйдофоры. Он убил «профессию» школьного плакатчика. Этот навык более не востребован. И тот, кто им обладает, больше не сможет отмазываться кисточкой по листу формата А1 от ненавистных «домашек», а будет их выполнять, как все.

Хорошо, я закончил школу гораздо раньше этой проекторной мини-революции. А то бы взвыл от «домашек».

Я все ещё в сомнениях, имеет ли право двадцатилетний эникейщик ностальгировать о былых временах, но кто ж запретит? Итак, второй набор айтишных историй от автора «Лавировали и выигрывали».

Начнём с грустного: старый ПК, разогнанный до 3,9 ГГц, измученный «фаркраем», «халфой» и Day of Defeat, выброшен вон из квартиры, ибо «место занимает». Спорить с родителями бессмысленно, но о переезде думать надо — кто знает, что из памятного мне железа окажется «лишним» в следующий раз?

Ноутбук страдал от хронического перегрева всего, что могло греться. Виновником оказался, во-первых, BIOS, задавший видеокарте повышенное напряжение, а во-вторых, сам видеопроцессор со следами КЗ в цепи питания. После долгой и тяжёлой болезни, вымораживания видеокарты с последующим прогревом в духовке и сборки самопального радиатора из килограммового куска чистой меди было решено избавить болезного от глючной железки и сделать домашним сервером. Так и поступил — работает до сих пор.

Курсовик по программированию (да, я заочник), написанный и отлаженный на андроидном смартфоне, удалённое администрирование рабочих серверов с этого же смартфона — всё это привычно, хоть и малость извратно. А вот когда-то был Arbornet, Nokia N73 с SSH-клиентом и много-много свободного времени. В разное время эта «нокия» служила мне вебкой, SSH-клиентом, игровой приставкой, Питон-процессором и даже была обучена получать интернет с персоналки по Bluetooth. Жива до сих пор, несмотря на множественные полёты об стену и в лужи.

Пример ещё старше — Nokia 3220, на которой я исследовал интернет, осваивал основы сайтостроения, участвовал в сетевой тусовке тех времён и даже учил японский язык. Можно сказать, что не будь у меня (ладно, у моей матери) этого телефона, не стал бы я айтишником. Теперь этот мобильник тоже мой, ждёт своего часа на полочке.

Купленный в 2006 году раритетный первый «пень», на котором я так и не смог запустить ничего, кроме DOS, впоследствии был выменян у странного дядьки в свитере на подборку дисков с разным софтом и виндой — таки да, интернета у меня тогда почти не было.

Так уж вышло, что я не писал ИИ, как мой знакомый, и не создал в 12 лет свою первую программу, которую продать не стыдно. Впустую ли прошло моё детство? Имею ли я право вспоминать о нём с ностальгией?

Думаю, да. А морали в этот раз не будет.

В одной школе был уникальный кабинет информатики: в нем были и 386-е, и Спектрумы. За первыми работали те ученики, у которых в предыдущей четверти не было ни одной тройки, за вторыми — все остальные. Причём по информатике у них могла быть и пятёрка, это никого не волновало.

Приходили Бейсик, уникальная учительница рассказывала, как решать каждую из задач на обоих диалектах этого языка. И ведь не путалась, и мы тоже. Холиваров не было, все оказывались на своих местах не по собственной прихоти, а заслуженно. Ой, вру, один раз был.

Один ученик узнал, как загружать в ОЗУ EGA-карты разные шрифты для текстового режима. Напомню: если просто загрузить, шрифт сменился обратно на хранящийся в ПЗУ по умолчанию, стоит переключить режим с одного на другой. Чтобы после переключения в ОЗУ адаптера снова оказался пользовательский шрифт, надо держать запущенной резидентную программу-драйвер.

Ученика интересовало, как вывести на экран несколько шрифтов одновременно. Этой возможности текстовые режимы на PC не предоставляли. А вот на Спектруме графический, включённый по умолчанию и единственный — ещё как! И другой школьник, сидевший за такой машиной, показал, как это делается с использованием системных переменных 23606 и 23607, чем вызвал у первого ученика фейспалм: зря старался без трояков учиться!

Первый отыгрался через полгода, когда учительница рассказала о графических режимах EGA.