Мысли о вечном

Я вам завидую. Вам, админы и эникейщики, которые пишут про потолки, бухгалтерию, перевоз серверов из офиса в офис и телефонию. Тем, кто романтично отзывается о линуксе и говорит о редмондской компании, для кого снятие винлокера — это заметное достижение, а починенный кулер — радость. Кто говорит о начальниках и руководителях, которые не понимают тонкостей и заставляют вас в силу своей некомпетентности делать лишнюю работу. Девушкам-айтишницам, которые только познают этот мир «суровых бородатых мужиков в свитерах». Искренне желаю вам удачи. Я на одной такой почти женат.

Вас объединяет одно: вы верите в романтику профессии. Как пилоты, которые без неба не находят себя.

Я, к сожалению, наверно, перегорел. Или это естественная эволюция. Я работал и в маленьких компаниях, и в больших, и в корпорациях. Чем выше идёшь — тем меньше романтики и тем больше просто работы. Сейчас мне уже не важно, какая ОС стоит на серверах, сколько их — десять или пара тысяч — и что на них крутится. Ты уже даже не знаешь, что считать достижением. Это просто работа. Я знаю не одну девушку-админа. Они существуют и приходят к тому же итогу. Это не зависит от пола.

Но самое страшное — я перестал верить в магию. В ту, что сподвигла меня стать тем, кто я есть. Стать системным администратором. Потому что все явления, происходящие в моей области ответственности — от странных историй с АТС, подставляющей лишнюю цифру в каждом набираемом наружу номере, до заколдованной корзины в сервере, в которой винты всегда сыплются чаще остальных, даже если заменить сервер и корзину, — все они объяснимы. Я просто разгадал этот кроссворд. А ведь мне нет ещё и тридцати.

Ребята, пожалуйста, не разочаровывайтесь в профессии, не старайтесь всеми силами набить скиллы. Если вам нравится ваша работа — просто делайте её и будьте счастливы. А самое главное — ищите пути развития. Желаю вам открывать для себя каждый день что-то новое, а себе — найти ту компанию, где есть интересные задачи, которые я совсем не понимаю.

Я относительно молодой пользователь в компьютерной среде — мой первый ПК был на 478 сокете и смело крутил WinXP. Поначалу, когда интернета не было, я копировал фильмы у друзей, приходя к ним с жёстким диском. В основном это были экранки и Video CD весом до 700 МБ, о качестве я тогда особо не задумывался.

Потом у меня появился первый безлимитный интернет со скоростью около мегабита напополам с соседями. Я мог позволить себя DVD-рипы по 1,2 ГБ, на закачивание которых уходило полтора-два часа, и был всем доволен. А если хотелось посмотреть что-нибудь в HD-качестве, то закачку можно было оставить на ночь.

После этого пришла персональная выделенная линия до 20 Мбит/с. Я сменил 17-дюймовый ЭЛТ-монитор на 22-дюймовый ЖК и начал смотреть (если фильм был заведомо зрелищный) HD-рипы весом в 3–4 ГБ, которые закачивались минут пятнадцать, что было весьма приятно.

Теперь домой приходят честные 70 Мбит/с. Закачка обычного DVD-рипа занимает не дольше трёх минут, но я их больше не смотрю, потому что купил ЖК-телик во всю стену с FullHD-разрешением, и мой выбор — строго BD-рипы в 1080p весом под 20 ГБ. Закачиваются такие в среднем минут за сорок, а если замахнуться на полноценный ремукс двухслойного Blu-ray-диска, то снова увижу когда-то привычную цифру в полтора-два часа…

Сейчас провайдеры начинают всё чаще говорить о гигабитной оптике до квартиры, а производители телевизоров уже выпустили модели с поддержкой разрешения 4K. Вернутся ли ночные закачки?

Добрый день, айтишники. Давайте-ка я вам расскажу неайтишную сказочку.

Жила-была одна компания с названием на букву «М». Нет-нет, совсем не айтишная, и такие бывают. Компания занималась семенами: при помощи интеллекта и биотехнологий создавала новые сорта растений, устойчивых, к примеру, к насекомым или гербицидам. Это было здорово: устойчивые к насекомым сорта можно было не поливать никакой ядовитой дрянью, поскольку травить вредителей не было необходимости; устойчивые к гербицидам сорта, напротив, позволяли максимально едко протравить поле, оставаясь в уверенности, что культура не испортится и не вымрет. Разумеется, компания защищала труд огромного коллектива талантливых и высокооплачиваемых биоинженеров, патентуя свои разработки.

Другие фирмы, производящие семена, увидели в этой компании угрозу своему благосостоянию. Однако они также не хотели вкладывать деньги в разработку, поскольку привыкли сидеть на попе ровно, продавать всё ту же пшеницу или кукурузу, что и при царе Горохе, и получать за это деньги. И тогда они вступили с компанией-инноватором в информационную войну. Вместо того чтобы тратить деньги на разработки, могущие принести им прибыль и сделать мир лучше, они оплачивали заказные статьи в газетах, призванные ложью затормозить прогресс. Они начали атаковать компанию-инноватора всем миром. Они подняли всем известную анти-ГМО-истерию, заявляя, что созданные биотехнологически растения якобы смертельно вредны.

Люди в массе своей, в общем-то, трусливы и необразованны. Они понятия не имеют, как выводились культурные сорта до технологий нашей компании: всё, что они помнят о генной инженерии, это пример про горошек «зелёный и гладкий, а также жёлтый и морщинистый» из давно забытого учебника, и даже если им и рассказать, как на самом деле были получены многие современные сорта, они всё равно в это не поверят. Они верят СМИ, а СМИ говорят: «ГМО — это рак и смерть, а не-ГМО — это полезно и натурально». Как будто облучение радиационным излучением семян в надежде, что какой-то из мутантов окажется более урожайным и морозостойким, является более «натуральным» и более предсказуемым, чем контролируемая модификация генов. Как будто «натуральная» картошка с остатками впитавшегося в неё пестицида полезнее, чем чистенькая модифицированная, листья которой несъедобны для колорадского жука.

Люди поверили. И наша компания начала проигрывать. Она тратила всё больше денег на бесконечные опыты со своей продукцией, призванные доказать её безвредность, но публикации этих опытов были каплей в море. Компания пыталась судиться с лгунами — но лгуны начали так составлять газетные статьи, что их было не в чем обвинить. Ну, умерла от рака мышь, которую кормили ГМО-картофелем, это чистая правда, а что мыши не выживают на сугубо картофельной диете и от «натуральной» картошки мышь тоже умерла бы — про это можно и не писать. Компания пыталась даже снизить цены на свою продукцию — но не помогало даже это, поскольку уже даже фермеры, её покупатели, твёрдо уверились, что компания чуть ли не имеет сверхцель отравить всё население Земли.

Наша компания пока ещё держится на рынке. У неё ещё неплохи дела. Она пока далека от разорения, поскольку остались ещё как разумные люди, знающие цену газетным пасквилям, так и крупные фермеры, понимающие выгоду от использования её семян. Но дни её сочтены. СМИ уже успешно привили всем людям идею: «ГМО — яд, не-ГМО — натуральная благость», и нашу компанию теперь будут неустанно пинать всем миром, пока не свалят и не растопчут. Конкурентам уже даже не нужно поддерживать миф про ГМО: безграмотные, трусливые, легковерные люди всего мира скорее будут голодать или травиться остаточными пестицидами, чем добровольно купят что-то, не маркированное заветным шильдиком «без ГМО», опасаясь рака и вырастания хобота на лбу. И потому компания уже готовит себе отходные пути, заранее продумывая, чем займется в будущем новом мире. Быть может, она будет производить удобрения. Быть может, сосредоточится на пестицидах. Быть может, вообще сменит род деятельности и займётся, скажем, биопротезами. У нашей компании не получится накормить мир полезными, лёжкими, экологически чистыми продуктами: мир уже сделал свой выбор, мир отверг её товар, мир предпочёл голодать и травиться — а никакая, даже самая крупная компания не может противостоять воле целого мира. Враги ГМО могут торжествовать: они победили сам прогресс и теперь имеют полное право на дорогие продукты и щепотку яда в каждом кукурузном зёрнышке.

Такая вот грустная сказочка. Она совсем не айтишная, правда-правда, она про «Монсанто» и её конкурентов. Таких сказочек много: я мог бы рассказать, как валили всем миром «Дюпон», как не давали и не дают прохода атомной энергетике, я мог бы рассказать про современные политтехнологии… Но я не буду. Я лишь зашёл пожелать приятного аппетита всем тем, кто искренне и трудолюбиво поливает грязью известную любому айтишнику редмондскую компанию, а также искренне и трудолюбиво восхваляет якобы превосходящую её продукты по всем параметрам поделку-с-миру-по-нитке. Кушайте, друзья, кушайте с аппетитом и не забудьте всегда выбирать продукты с наклеечкой «без ГМО». Вы ведь не хотите хобот на лбу, верно?

Гарри вошёл в небольшой актовый зал, в центре которого был расположен письменный стол. На столе стояла слабая настольная лампа, едва освещавшая поверхность стола. По бокам стола и за ним располагались стулья, в которых сидели люди. Полумрак скрывал их лица. Стоявший возле стола Джон Мальстен сказал:

— Приветствую вас в обществе анонимных айтишников. Пожалуйста, скажите всем, как вас зовут.

Джон говорил очень тихо, но в гробовой тишине зала казалось, будто он прокричал свою речь.

— Гарри Маккрер, — тихо и неуверенно произнёс Гарри.

— Хорошо, давайте поприветствуем нашего нового друга, — обратился Мальстен к залу.

Человек двадцать почти одновременно сказали: «Здравствуй, Гарри». Они тоже говорили очень тихо, но Гарри на миг показалось, что ему проорал приветствие хор вооружённых сил в полном составе.

— Расскажите, что вас привело к нам? Проблемы по работе? Желание вернуться в общество? Или, может, неприятие близкими вашего образа жизни? — вновь заговорил Джон.

— Понимаете… — Гарри сделал паузу, как бы обдумывая следующее слово. — Меня задолбали.

— Что ж, к нам часто приходят именно с этой проблемой. Из всех здесь присутствующих, — Мальстен обвёл рукой зал, — лишь три человека пришли к нам по другой причине. Позвольте спросить, что именно вас задолбало? — вкрадчиво спросил Мальстен, садясь в кресло.

Гарри наконец рассмотрел его лицо. Это был человек лет пятидесяти, с седыми волосами, ухоженным, необычно моложавым для его возраста лицом. Особо выделялись его глаза, любопытный живой взгляд на фоне абсолютно спокойного лица.

— Всё! — энергично ответил Гарри. — Эти тупые жирные тётки — бухгалтеры, шизанутое начальство, заставляющее меня работать, эти грёбаные эникейщики, позор IT-индустрии, строящие из себя Наполеона при интеллекте привокзального бомжа, эти чёртовы гении, которые считают, что они боги, и без них весь интернет сверзится в геенну огненную, эти долбаные политики, монтажники, коты, хомяки, олдскульщики со своими ностальгическими соплями по Спектрумам, линуксоиды, виндоводы, мако@#ы, этот чёртов Майкрософт, Борланд, долбаное СПО, е@#$ая проприетарщина, эти…

— Успокойтесь, Гарри, — всё так же спокойно и миролюбиво произнёс Мальстен.

— И не подумаю! — закричал Гарри. — Вы недоделанные ламеры, вы все здесь ошибки природы, палачи здравого разума, вы все меня задолбали! И вы! Вы лично! — Гарри обратился к Джону. — Вы меня в край достали! Идите вы все лесом, я ухожу из вашей треклятой секты!

Гарри резко развернулся и выбежал из зала, сильно хлопнув дверью. Мальстен достал очки, собираясь надеть их, но, посмотрев на них, вскочил из-за стола и с силой швырнул их на пол.

— Ну и катись, урод чёртов, ламер коматозный, ты уже всех задрал! — прокричал он.

Его лицо было искажено злобой, глаза горели ненавистным огнём. От спокойного, рассудительного человека не осталось и следа. Мальстен повернулся к залу.

— А вы что здесь расселись?! Выметайтесь отсюда прочь, жалкие идиоты! Меня задолбало ваше нытьё, ваши ламерские рассказы, я не хочу больше видеть вас, долбо@#ов!

Люди, сидевшие в зале, разом опешили от такого поворота событий и в течение десяти секунд сидели неподвижно. Казалось, они даже перестали дышать. Наконец один из присутствующих встал, подошёл к столу, плюнул Мальстену под ноги и ушёл. Следом за ним стали уходить все остальные, шепча себе под нос проклятия вперемешку с бранью. Когда последний вышел из зала, с силой захлопнув за собой дверь и крикнув: «Задолбало!», Мальстен подошёл к окну и открыл жалюзи. Он вернулся к столу, сел в кресло, выключил лампу.

На небосклоне показались первые лучи солнца. В предрассветном полумраке в совершенно пустом актовом зале сидел за столом седой человек со спокойным, можно сказать, каменным лицом. Лишь его глаза, его испепеляющий взгляд мог рассказать о произошедших в этой гробовой тиши всего лишь каких-то пять минут назад событиях.

Вот многие здесь жалуются (или хвастаются — кто их знает?), что их по любому поводу дёргают: плиту починить, лампочку вкрутить, шашлык посолить — ты ж программист! А ведь почему к нам, коллеги, такое доверие? Потому что 99,9% айтишников:

а) успешно всё делают методом научного тыка;

б) исправляют баги, появившиеся в процессе выполнения пункта а), с помощью мануалов.

И всё всегда работает. Умные мы. И смелые. А ещё обаятельные — но это уже другая история.

Шёл 2029 год. Иван Владимирович, придя домой с работы, первым делом открыл дверцу электрощитка в холле. Там, рядом с электросчётчиком, висел опломбированный приборчик с динамиком и микрофоном. Иван нажал на кнопку.

— Нам пора и вам пора с кем заключать договора? — спросил динамик.

— С вентиляторным заводом! — ответил Иван Владимирович.

— Это правильный ответ. А что ты любишь?

— «Киндер Пингви»!

— А что окрыляет?

— «Ред Булл»!

— А при всём богатстве выбора другого чего нет?

— Альтернативы.

После ответа ещё на десяток подобных вопросов динамик пробормотал:

— 98,54687% ответов правильные. Подаю электроэнергию на 29,54523 минут.

В квартире зажёгся свет. Иван Владимирович включил в розетку блок питания, а штекер воткнул в мобильный телефон с операционной системой Android 50.2. От мобильности у него осталось одно название: аккумулятора в нём нет, и питать его можно только от розеток, а все розетки на планете подключены через такие вот опломбированные приборчики. Они висят теперь повсюду: в квартирах, в организациях, в трамваях, на фонарных столбах, чтобы можно было звонить с улицы по SkyBeeVodaRangeMegaTS (так теперь называется та корпорация, которую мы сегодня знаем как Microsoft, и ничем, кроме IP-телефонии, она не занимается). Всё, теперь пятнадцать минут можно читать, смотреть и слушать совершенно безвозмездно абсолютно всё, что хочешь, из когда-либо и кем-либо созданного в мире, но оставшиеся 14,54523 поневоле придётся потратить на просмотр новых рекламных роликов, иначе рискуешь не сдать приборчику следующий экзамен (вопросы он задаёт как по новейшим слоганам, так и по звучавшим несколько десятилетий назад, поэтому помнить наизусть их надо сотни тысяч). А если экзамен провалить, дав более 3% неправильных ответов, приборчик заблокируется аж на три часа.

Альтернатива? Она есть. Заплати десять МРОТ — и целый месяц получай электроэнергию напрямую. Примерно 1% этой суммы получат энергетики, ещё 0,1% — операторы-экзаменаторы, ведущие диалоги с экзаменуемыми через приборчики, остальное — «копирасты». А не хочешь — так и сдавай экзамены каждые полчаса.

Но Иван Владимирович больше сдавать экзамены не желал. Он отправился в тот самый захолустный район, где недалеко и падающим диваном по голове получить. И купил страшную и запрещённую во всём мире (по надуманному поводу в виде неэкологичности аккумуляторов) вещь — бесперебойник.

* * *

Это один сценарий. А вот другой. Всё тот же 2029 год. Всё тот же Иван Владимирович достал из кармана мобильник, который по виду мало отличался от калькулятора. Клавиши с цифрами, индикатор, отображающий только цифры от 0 до F. Теперь понятие «электронная вычислительная машина» воспринимают буквально: машина, обрабатывающая числа.

Но внутри это — далеко не калькулятор. 128-разрядный процессор, 64 гига оперативки, 5 терабайт флеша и уже знакомый нам Android 50.2. С клавиатуры можно вводить шелл-команды, набирая шестнадцатеричные ASCII-коды букв, цифр и других знаков. Результаты выполнения команд — читать на индикаторе в виде таких же шестнадцатеричных кодов либо слушать азбукой Морзе, потому что звуковая подсистема мобильника может генерировать звуки только одной частоты.

Остальное — как раньше. С мобильника можно отправить SMS, почту, сообщение в социальную сеть, набирая всё в том же шестнадцатеричном виде ASCII-коды. Можно почитать книгу или послушать её морзянкой. Можно позвонить, только диалог будет заключаться в работе на телеграфном ключе. Ты стучишь — собеседник слушает, потом наоборот. Можно послушать музыку, читая с индикатора шестнадцатеричные коды нот и играя их самому себе на гитаре. Если ты в общественном месте — на электрогитаре без резонатора и с наушниками. Можно определить свои координаты во вселенской навигационной системе ВСЕНАСС, узнать, где ближайший театр — в новых условиях этот вид искусства расцвёл.

Таков он, базовый набор услуг, который вместе с любым вписывающимся в его рамки контентом будет предоставляться бесплатно. Будет считаться, что он очень неудобен, что он для нищебродов и гиков. Средний класс будет платить «копирастам» за право дооборудования своих телефончиков буквенными клавиатурами, экранчиками и звуковыми подсистемами, позволяющими говорить голосом, слушать нормальную музыку и нормальные аудиокниги. Богачи будут оплачивать право пользования камерами и цветными графическими экранами для GUI, фото и кино. Подчеркну: только право, за само оборудование придётся платить отдельно. А если не умеешь его устанавливать внутрь мобильника — ещё и за установку. Кто-то будет ездить в опасные захолустные районы для приобретения всего этого «тюнинга» нелегально.

Но Иван Владимирович ничего из перечисленного делать не собирается. Ведь он — хоть и не нищеброд, но гик. А гики комфортно себя чувствуют в мире ASCII-кодов и морзянки и уж, конечно, мастерски владеют всеми видами гитар. Таких, как он, мало, и не зря Иван повсюду ходит с поднятой головой.

Админов опять сравнили с уборщицами, админы негодуэ? Ребят, да ведь всё так и есть. Поймите уже одну простую вещь: компания существует не для того, чтобы давать вам возможность рулить в ней IT, а IT в компании существует постольку, поскольку кому-то требуется убирать мусор, накапливающийся в компьютерах.

Группа каких-то людей (или один человек) организует дело, бизнес, чтобы заработать на нем денег. Поскольку бизнес требует рабочих рук и голов — нанимаются сотрудники. Поскольку государство требует отчётов — нанимаются бухгалтеры. Поскольку у них у всех сейчас есть компьютеры — нанимаются админы. Именно так, не в обратном порядке.

Если отделу маркетинга для эффективной работы нужны данные о погоде на Марсе с сайта NASA, ваша задача — их добыть. Сложно? Найдите или напишите программу. Дорого? Цена вопроса? Считаем нашу выгоду, минусуем затраты, если остаёмся в плюсе — делайте. А, вы этим не занимаетесь, это не ваша задача… Ну, не ваша — так не ваша. Деньги получит тот, кто будет её делать, логично?

Дизайнеру нужен экзотическая программа, чтобы у него творческий процесс шёл? Цена вопроса? Бесплатная, говорите? Так давайте, быстро встали и поставили. Что значит «оскорбляет эстетические чувства админа»? Пусть тогда админ сам рисует. Тоже не его задача? Окей, не вопрос, тогда решайте требования дизайнера.

Вам действительно платят за это деньги. Не в том смысле, что дали денег, поэтому вы обязаны сделать, а в том, что вам вообще дают деньги потому только, что вы обязаны что-то делать. А если вы делать не желаете — на фига вы нужны?

Вот тут кто-то про крупную компанию заикнулся — так всё просто: там, где требуются не люди, а просто исполнители стандартных задач в большом количестве, требуются и стандартные рабочие места для стандартных исполнителей. Затраты на индивидуальный подход просто превысят эффект от него.

Только потом не удивляйтесь, когда в каком-нибудь учреждении от вас будут требовать принести справку, которую надо брать в соседнем окошке. Да, они не могут взять её сами, потому что у них инструкции, регламенты и стандартные процедуры: справка в том окне, документы в этом, и никак иначе. Такое часто бывает в госконторах, где вам никто ничем не обязан.

Вот только бизнес в условиях конкуренции вынужден бороться за заказчика. Если что-то может дать преимущества — это что-то должно быть использовано. Именно поэтому сейчас идёт развитие облачных сервисов, а также развивается концепция использования личного оборудования в рабочих целях: когда сотрудник эффективно использует собственный ноутбук для того, чтобы решать поставленную задачу, компания не только экономит на ноутбуке и программах к нему, но в том числе экономит на специалистах по настройке этого ноутбука, а получает взамен эффективного сотрудника.

Не боитесь, что при сохранении тенденций профессия админа останется только в огромных забюрократизированных организациях, где люди-роботы, сидя за одинаковыми компьютерами, решают одинаковые задачи одинаковым образом? Да, кому-то повезёт, он попадёт туда, где годами будет выполнять одни и те же задачи администрирования на сотнях и тысячах компьютеров, постепенно деревенея и тупея, отставая от новинок IT. А вот все остальные что будут делать? Время покажет.

Предлагаю разработчикам ПО изменить символ сохранения. А то уже не первый раз случается примерно такой диалог:

— Теперь сохраните.

— Как?

— Ну, на дискетку там слева вверху нажмите.

— На что нажать?

Кажется, уже подросло поколение, которое… Ну, вы сами знаете.

Сисадмины и юзеры. Компутерщики и нечистая сила. Сколь моресны нынешние темпоры, а…

Было время — и я, не ограничившись a + b = c на Паскале, в оном же Паскале кропал баллистические калькуляторы и программы для расчёта матриц роста кристаллов.

Было время — и я, матерясь, прочищал шуровкой трубу в щитке в 900-й серии.

Было время — и я, думая всякое, возвращал убежавшее наверх экрана убежавшее меню «Пуск» с серой плашкой.

Было время — разворачивал и поднимал сервак 1С.

Ключевое слово — «было».

Извините, ребятки. Сейчас я — то самое «нехорошее существо» в костюме. Которое, кроме всего прочего, читает ваши резюме, вас собеседует и вас же посылает. Тёмным лесом со злыми волками. Я — замдир «по незнамо чему». И, увы, вам, заигравшиеся в богов детишки, не миновать моих заботливых рук, коли вы соберётесь поработать в нашей компании.

Рассказывать мне про преимущество Linux? Эм… А ты спросил, какой софт тут крутится? Окей, запустишь мои проги под Линой — милости просим.

Предлагать заменить коаксиал на оптику? Эм… А ты спросил, что на том конце два компа, отдающих меньше мегабайта в день? И про то, где идёт этот кабель? Окей. Мы даже не почешемся потратить деньги на прокладку оптики туда: невыгодно.

И многое другое «а ты спросил». И многое другое «окей».

Есть пассатижи. Есть французский ключ. Есть газовый ключ. А есть язык. Пассатижами срывают гайки. Французским ключом — свинчивают. Газовым — снимают. А языком… Женщин радуют, наверное.

Есть профи. Они спрашивают. Сначала технические условия. Потом бюджет. Потом — техническое задание. А есть вы, и имя вам — легион. Легион вечных аутсорсеров. Потому что мы, тупые, в своих нетéмных выглаженных костюмах поверх свежих сорочек, но чуть-чуть понимающие в том, как работает весь механизм, а не только биты и байты по проводам через протокол, дальше аутсорса вас не пустим. Потому что дерьмо за вами разгребать потом нам.

Самое обидное в том, что вы — можете. Шагнуть за стереотип. Научиться пользоваться всеми инструментами и радовать женщин. Научиться задавать правильные вопросы в правильном порядке. Но вы почему-то предпочитаете парить на крыльях сомнительных «божеств». До встречи, чё.