Давным-давно

Во времена, когда мышка стоила, как бутылка хорошего односолодового виски, в одной конторе удалось выгрести и отжать десятка три сдохших «координатных указателей». Мыши были свалены в большой пакет с ручками. Я повёз это добро к приятелю «третья-рука-паяльник» на ремонт и реализацию. Мышей он чинил по приколу и в охотку. Как семечки лузгал.

Ехать долго. С моим ростом почти все автобусы маловаты. В общем, плохо еду — стоя, скрюченный, пакет с мышами мешается. Тут замечаю общую знакомую — соседку того приятеля, к которому еду. И едет она, между прочим, сидя. Протираюсь к ней. Думаю, как бы её уговорить меня посадить, а её на колени взять, а то голова уже болит о потолок биться.

— Привет!
— Привет!
— Куда?
— Да вот к твоему соседу Лёше еду.
— А-а-а… Давай пакет подержу. Ух ты, чё-то это у тебя там такое пересыпается?
— Да штук тридцать дохлых мышей.

Народ вокруг резко переглядывается.

— А куда везёшь? Лёше?
— Ага.

Вокруг нас уже свободно.

— А зачем Лёше тридцать дохлых мышей?
— А он их любит…

На следующей остановке вынесло половину автобуса.

В далёкие студенческие годы отец устроил меня подмастерьем к сисадмину их фирмы.

Приходит как-то к нам девушка-рекламщица и просит спирту, чтобы мышь почистить. Даём. Уходит. Звонит: «Не получается». Подхожу посмотреть. Мышка лежит перевёрнутая и неразобранная. Девушка макает кисточку в спирт, мажет этой кисточкой шарик — и пальцем его прокручивает…

В компах действительно есть магия. Доказано еще в 60-е годы в MIT переключателем magic — more magic с одним проводником, идущим в потроха компа. Ах, вы про неё не в курсе, в отличии от шерпойнтов? The Jargon File не читали? Вот вам пересказ той истории.

В MIT, в той самой AI Lab, стоял как-то PDP-10. Из его потрохов шла одна жила к переключателю. Если покопаться, жила шла с земли в компе. Переключатель имел два положения: magic и more magic. Когда переключатель перещёлкивали с more magic на magic, машина перезагружалась.

И да, я считаю большую часть той гордой «взрослой» IT-инфраструктуры, которую вы, «большие дяди», так гордо строите, лишней. Но я не админ — так, эникеил в студенчестве.

О, прогресс-бары! Те самые полосочки из винды 3.1, которые в 95-й «мастдайке» стали жутко гламурными квадратиками.

После начальных экспериментов, чуть-чуть подвигав мозгом и поняв, что любая итерация алгоритма занимает значительно меньше времени, чем просчёт и отрисовка «градусника», я решил отображать именно ход процесса, а не ход просчёта прогресс-бара.

С тех пор и далее решалось это именно так. Винда — вроде как многопоточная среда. Дык, пусть полезный вычислительный процесс работает с максимальным использованием ресурсов, а рядышком такой, как все настоящие программеры, жутко ленивый, но лицом к юзверю, будет изредка у главного процесса спрашивать: «Ну как ты там?»

Чуть позже додумался делать таймаут — иногда полезный процесс заканчивался значительно быстрее, чем прогресс-бар впервые отрисовывался, и чтобы не дожидаться последнего процесса, его просто запускал с некоторой задержкой. Именно тогда, можно сказать, на практике я ощутил рост вычислительной мощи железа: что раньше показывало прогресс-бар, то на более свежих машинках сразу же рапортовало: «Нажмите ОК».

Впервые этот способ я изобрел в восьмидесятых еще на ЕС-17хх, будучи школьником и только начиная программировать. Хоть и был метод затратен в плане объема кода (важный тогда параметр — оперативки на борту монстра, занимающего помещение в две моих нынешних квартиры, было 16 килобайт), зато мэтрам программирования того времени была продемонстрирована мощь поступи молодого советского поколения, красота на экране, как голливудских фильмах, и изумительная скорость.

Каково же было мое изумление, когда в руки мне попалась книжка Кормена (1979 год), где он описывает, что этот способ он подглядел у военных программистов в техдокументации за 1948-й! Воистину, все продуктивное — не просто хорошо забытое старое, а именно то, что мы забыли взять у предков. Ну, или нас почему-то забыли об этом предупредить.

Вбил в нижнюю часть одного сайта: «Powered by ZX Spectrum». Недавно чуть ниже появилась надпись: «Cracked by Bill Gilbert». Экстаз!

В начале девяностых в обиход молодых и борзых программистов начали просачиваться слухи о волшебном явлении «мультимедиа на PC». Никто толком не понимал, что это и зачем это. Нас просто пёрло от самого процесса писанины, а на писюках из нашей компании мало кто упражнялся. Да и какой писюк, когда в твоем распоряжении весь большой ВЦ хорошего, крепкого НИИ? Для извращений Д3-28 и ДВК хватало, а CD-ROM и саунд-бластер можно и в гостях посмотреть. Прикольно же.

В каком-то журнальчике году в 92-м нам попалась пространная статья о перспективах мультимедии. Ну, стереоочки, виртуальные стилусы, квадрозвук и в самом конце экзоскелеты. Надо заметить, журнал был на английском, кто-то его читал вслух сразу с переводом. Вдруг чтец начал хрюкать. Оказывается, некая фирма собралась выпускать экзоскелеты для гомосексуалистов. Ну, все похихикали. И тут кто-то глубокомысленно изрёк:

— А теперь представьте себе процесс альфа-тестирования всего этого дела…

Середина девяностых. В организации появляются первые персоналки. На экранах DOS 2.1 и так далее. Как-то получилось, что я стал гуру местного разлива. Со всеми вопросами — ко мне.

— Слушай, а как?
— А вот так.

— А почему?
— А потому, что…

— Слушай, откуда ты всё знаешь?
— Я хожу в туалет не с газетой, а с журналом по компьютерным темам.

Пока это было на рабочие темы, куда ни шло. А потом начался бум.

— Слышь, мой ребёнок хочет комп, какой и где лучше купить?

Я отвечаю, снова отвечаю — процессоры, память, диски, видеокарты падают стремительным домкратом.

— Ой, у меня DOS накрылся, переставь, пожалуйста.

— А у меня чёрный экран, что там случилось?

В какой-то момент меня достали. Когда в очередной раз меня спросили, какой комп купить, я ответил:

— Покупайте Макинтош. Он лучше, быстрее, графика, мышка, цветной, все тридцать три удовольствия.

Через некоторое время начались вопросы:

— А как?
— А я не знаю.
— Но ты ведь сам советовал.
— Ну да, я знаю, что Мак лучше, чем ПК, но не имею понятия, как им управлять.

Вопросы потихоньку заглохли. Можно было вернуться к нормальной работе.

Давным-давно, в далёком восьмом классе, желая писать игры, я пошёл на курсы программирования.

Прошло пять лет, подходит к концу второй курс университета. Сдаю лабы по машинной графике, ассемблеру. Перечитывая IT happens, вспомнил одну из ранних историй о бабушке-лаборантке, помогшей студенту решить проблему с компиляцией программы, перенеся объявление переменной.

И я вдруг понял, что прошли мои лучшие годы. Счастливое, беззаботное детство, когда все ошибки были времени компиляции.

Когда мне было где-то 14, а товарищам, которые учили меня пить и курить, по 17, у одного из них появился персональный компьютер. В 1994 году в маленьком городке это было похоже на появление первых самоходных автомашин в эпоху конной тяги: всем казалось диким и не очень-то нужным. Однако товарищ по имени Саша, ученик ближайшего ПТУ, общего мнения не разделял. Компьютер ему подарил дядя.

ЭВМ в то время в основном собирали своими руками. Сашин ZX Spectrum обладал многими полезными свойствами.

Во-первых, стальной пуленепробиваемый корпус (ещё не всё тогда делали из пластмассы) — им можно было забить гвоздь или проломить чей-то череп.

На второе — одинаковые чёрные кнопки без наклеек. Они позволяли освоить слепую печать — какой смысл смотреть на клавиатуру, если она чиста, как целинные земли восточного Казахстана?

И третье — металлические пластины в качестве амортизаторов под клавишами. После там стали ставить пружинки, ещё позже — резиновые прокладочки, но тут стояли практически автомобильные рессоры. Легче всего было нажимать кнопки молотком, но тогда терялась скорость набора. Саша же очень быстро набирал программы, попутно тренируя мышцы рук, память и порождая смуту в юных неокрепших умах типа моего.

Когда Александр уставал, он сползал со стула, падал на пол и с полсотни раз отжимался на пальцах, как космонавты лезут на тренажёры во время длительного пребывания в невесомости, дабы не атрофироваться всеми частями тела, кроме жевательных мышц. Застоявшиеся суставы хрустели так громко и часто, что мне казалось, будто Санёк бьёт чечётку, аккомпанируя себе кастаньетами. Смешным это казалось почему-то только мне.

Уже после года программирования Саша с лёгкостью гнул пальцами гвозди. Глядя на сильного и умного старшего товарища, я и решил стать программистом.