Мысли о вечном

Когда-то в передаче «В нашу гавань заходили корабли» прозвучала переделка известной песни, адаптированная к телеэфиру заменой неблагозвучных слов на «икс»: «Косил сено старичок, икс повесил на сучок». Внезапно я понял её смысл.

Новый «старичок» — Наделла.

«Косил сено» — сократил 18 тысяч сотрудников, которых считает неодушевлёнными предметами.

«Икс повесил на сучок» — принял решение отказаться от линейки Nokia X.

«Буйный ветер» — недовольство целевой аудитории этим решением.

«Икс одной, другой два икс» — предполагаемое развитие событий в будущем: возможно, какие-нибудь две компании спасут линейку от забвения. Одна выкупит X, другая X2. Звучит невероятно, но полностью исключать нельзя. Vertu же кто-то выкупил!

Расскажу и я о бритвах. Не так красочно, как мой коллега, но ближе к реальности.

История начинается с обычной опасной бритвы, которая появилась за 2000 лет до нашей эры. Время шло, металл становился доступнее, бритвы — острее, тоньше, легче, но лишь в начале двадцатого века инженеры додумались, что хорошо бы лезвие окружить чем-нибудь эдаким, предотвращающим порезы. Так родилась безопасная бритва. Ещё через почти полвека кто-то додумался ставить не одно лезвие, а картридж из нескольких. Потом ещё полвека — появилась эргономичная ручка, полоска для смазывания с экстрактом чего-нибудь, лазерная заточка и многое другое. Правда вот, использование лезвий из аморфных металлов, которые почти невозможно затупить, нам уже лет тридцать обещают, но никто не торопится вводить эту фичу. Но даже за это время станки так и не обезбажили: хрупкий пластик крошится в руках, заточки часто хватает на одно-два бритья, после чего процесс превращается в разновидность пытки, а одноразовый станок выбрасывается целиком. Бриться, как в рекламе, чтобы с одного раза и сразу начисто, у меня не получалось ни разу ни с одной бритвой за все двадцать лет, что я бреюсь.

Что же с программированием? В программировании сроки не измеряются веками. У нас не то что веков — нет даже десятилетий! Многие продукты доходят до стадии беты за год-два. Столкнувшись с простеньким багом или торможением, пользователи начинают верещать на ультразвуке: это бритве можно не сбрить с первого раза щетину или затупиться, а тут они же аж 15 баксов за продукт заплатили (в лучшем случае), они — клиенты, и у них всё должно быть идеально! Это к бритве не надо прилагать инструкцию на десять страниц и организовывать круглосуточную техподдержку, а к любому ПО надо, потому что даже если там будет форма с огромной кнопкой «Сделать всё» и надпись «Нажмите „Сделать всё“ для всего», то обязательно найдётся пользователь, который позвонит и будет истерить, что он ничего не понял и у него ничего не работает, а он же деньги платил и теперь натравит на нас НАТО, ООН и Спортлото.

Мы можем сделать всё быстро, качественно, недорого — но выбрать можно лишь два пункта, а для сложных приложений так и вовсе один.

Раз пошло такое дело и заговорили о бритвах, давайте я расскажу историю, почему же программисты делают именно такие предметы личной гигиены.

Начинается всё со здравой мысли: а давайте сделаем новую бритву! ТЗ простое: удобная ручка, два лезвия с расстоянием между ними N миллиметров и относительным сдвигом K, срок жизни — пятьдесят тысяч срезанных волосков, прилагаемое усилие — до 100 ньютонов. Реализуемая функциональность: побрить.

И вот одинокий, но гордый инженер за пару дней создаёт proof of concept. Бритва выходит неказистая, ей ещё можно порезаться, она плохо бреет дряблые щёки, но ей уже вполне реально побриться.

И тут приходят они — люди, которые знают, чего хочет заказчик. И говорят они странные слова. Заказчик бреется утром, а утром ни у кого ни на что не хватает времени. Давайте прикрутим к бритве телевизор, чтобы заказчик, пока бреется, мог посмотреть новости. Поскольку заказчик постоянно крутит бритву, к системе нужно прикрутить гироскоп и обеспечить поворот экрана по трём осям, чтобы он постоянно был горизонтален.

Одинокий, но гордый инженер тяжело вздыхает и сообщает, что в телевизорах он разбирается очень слабо, а в системах пространственного позиционирования вообще ни в зуб ногой. Поэтому ему придают в помощь телемастера и специалиста по этим самым системам, а чтобы их согласовывать — руководителя проекта.

Следующий месяц команда из четырёх человек старательно клепает новую систему. Телеэкран оказывается нелёгким, система моторчиков тоже весит немало, гироскоп тяжелый по определению, но его удаётся заменить цифровым акселерометром. Наконец, заказчику демонстрируется прототип. Пока заказчик водит прототипом по выбритым с утра щекам, телеэкран висит у него перед глазами. В итоге заказчик ухитряется порезаться, и в список требований добавляется система позиционирования бритвы на лице.

К этому моменту сама способность побрить уже в глубоком загоне. Инженер, проектировавший бритву, на 80% занят в другом проекте, и про этот вспоминает, как про страшный сон. К бритве прикручивается лазерный сканер поверхности и система предупреждения о недопустимых углах наклона. Заказчик в целом одобряет, но вносит предложение, раз уж в бритве есть лазер, добавить возможность использовать его как лазерную указку при проведении презентаций.

Ручка, рассчитанная на 10 килограммов, уже не справляется, и её перепроектирование поручают телемастеру. Телемастер ваяет новую ручку из дерева. Тестировщики находят в ручке десять багов — мест, где она всё равно ломается. Баги назначаются на специалиста по пространственным системам, и тот укрепляет ручку фрезерованным металлом. В одном месте ручка всё равно продолжает ломаться, но время поджимает, к тому же есть workaround: если место поломки прилепить на жвачку и замотать изолентой, ручка кое-как работает, так что этот баг переносится на следующий релиз.

В этот момент выясняется, что побрить верхнюю губу этой бритвой невозможно: телевизор мешает. Чтобы этого не происходило, нужно временно перевести телевизор в режим огибания носа, и эта процедура описывается в инструкции по эксплуатации. После всех нововведений лазерную систему нужно калибровать перед каждым применением, для чего нужно ей указать на дальнюю стену и поводить по ней лучом, чтобы нивелировать погрешности.

Новая бритва стоит, как небольшой паровозик, среди её функциональности — будильник, радиоприёмник, женский режим, пин-код для защиты от детей, фронтальная камера для съёмки свежеобритого себя и возможность связываться с домашним компьютером через Bluetooth. Срок службы лезвий прежний, они тупятся за неделю.

А в это время уже в другой конторе одинокий, но гордый инженер за пару дней создаёт proof of concept простого, дешёвого устройства, которым можно бриться. Пожелаем ему удачи.

Сегодня утром в процессе бритья морды лица внезапно поймал себя на размышлениях о бритве.

Вот обычный одноразовый бритвенный станок известного производителя одноразовых вещей. Одноразовый — в том смысле, что ремонту и обновлению не подлежит: затупились лезвия — выкинул.

Свою основную функцию бритва выполняет прекрасно.

Ручка станка сделана так, чтобы израсходовать на её изготовление минимум материала, но при этом обеспечить необходимую прочность, удобство пользования, технологичность изготовления, и даже с претензией на дизайн. Несколько плоских пластиковых пластин, соединённых рёбрами жёсткости, усиленными в нужных местах утолщениями, с расчётом на то, что вся эта конструкция будет изготавливаться с помощью штамповки, то есть очень быстро.

Иными словами, кто-то успешно решил сразу несколько задач:

• достижение необходимой функциональности;

• приемлемое качество вещи;

• экономия материала, снижение затрат;

• технологичность, экономия времени и усилий при производстве;

• эстетичность: вещь приятно взять в руки.

И это — в одноразовом станке, которому цена копейка, который будет выброшен через неделю.

Вот это делали Инженеры — вот так, с большой буквы. Попробуйте-ка совместить все эти требования, создать модель, рассчитать необходимые конструктивные элементы, не сделать лишнего и не упустить нужное, чтобы получилось практично и удобно, а не тяп-ляп!

А теперь смотрим на творчество программистов, на созданные ими программы и сайты. Если бы бритву делали они:

• она была бы с телевизором и лазерной указкой;

• изготовлена из плохо подогнанных друг к другу деталей из дерева, бетона и жвачки, склеенных суперклеем и обмотанных синей изолентой;

• на её изготовление пришлось бы потратить минимум полгода и пару килограммов материалов, из которых 90% ушло бы в виде мусора и обрезков;

• она бы норовила расползтись в руках, если не ткнуть в определенной последовательности на кнопки встроенного телевизора и не нарисовать лучом указки слово «УХ» на стене.

Вот почему так?

Вот тут недавно появилась история: бедного студента колледжа злые преподаватели не хотят мотивировать и заинтересовывать. Уж простите, но что вы ожидали, идя на программиста и не умея программировать до этого? В Советском Союзе, говорят, система образования была хорошая, инженеры выходили такие, что весь мир с руками отхватывал. Так, в принципе, и было, но мы уже не в Советском Союзе живём. Мы живём в современном мире, где цель любого учебного заведения — не знания, а бумажка. И не надо тыкать пальцами в Россию: дела обстоят так у половины Европы, и если вы об этом не знали до уже вполне взрослого возраста, то, видимо, росли вы в каком-то розовом пузыре.

Я не хочу сейчас никого обидеть, но претензии эти для меня звучали как крик капризной принцессы, которая топает ножкой и кричит: «Программистом быть хочу, пусть меня научат». Но желание учиться у вас пропало за один (sic!) год, и говорите об этом вы так, будто это чьи-то проблемы, кроме ваших. Вот уже появилась одна история от девушки, которая добилась успеха самообучением. Я уверен, что к концу недели IT happens будет завален подобными историями, потому что либо так, либо никак.

Могу рассказать и свою историю. Я тоже учился в колледже, пусть и на специальности, не связанной с программированием: «Вычислительные машины, комплексы, системы и сети». К четвёртому курсу я уже свободно писал на C/C++, PHP, C#, имел несколько своих мелких проектов, а изучение нового языка занимало у меня один день курения исходников работающей программы, будь то хоть скриптовый Lua для аддона к игре, хоть извращённый BYOND. И не требовалось мне никого, чтобы меня мотивировать и учить. Единственным курсом из этой области, что я когда-либо прошёл, был кружок изучения JavaScript в седьмом классе.

Вы с такой ненавистью адресуете все свои проблемы колледжу, но с чего вы взяли, что в вузе будет как-то по-другому? Спойлер: будет всё то же самое, только тем самым парам программирования, где вас не мотивируют, будет уделено меньше времени за счёт философии, права и экономики. Недавно ко мне обращался младший брат моего хорошего знакомого, просил помочь ему с ассемблером, потому что это требуется в курсовике, а он ничего не знает. Преподаватель, мол, появилась всего раз, сказала: «Там всё просто, сами поймёте», — и ушла на больничный до конца семестра. Это, если что, один из лучших вузов северной столицы.

Однажды один мой преподаватель сказал: «Единственная цель любого учебного заведения — не научить вас чему-либо, а чтобы вы научились учиться». И это чертовски верно: пройдя все сессии, выдавая свои два грамма знаний за тонну, отвечая на тему, о которой ты услышал впервые на экзамене, обладая лишь телефоном с 2G, проводя несколько ночей без сна подряд, ты учишься поглощать информацию, как губка, учишься гуглить так, что один запрос ответит сразу на три вопроса, да так, чтобы прочитать было можно успеть за то время, пока преподаватель отошёл в туалет. И это то, чему нигде больше тебя не научат, в отличие от программирования, которое все и так изучают дома. А если нет мотивации, то стоит задуматься о другой профессии, пока ещё не поздно.

Читаю все эти истории и все больше убеждаюсь, что в глазах админов любая компания существует только для того, чтобы купить админу компьютеры и роутеры, обеспечить его игрушками. Всё остальное — чепуха.

Много лет назад я воевал в одной компании по поводу компьютеров и интернета. В самом прямом смысле: чтобы покупали компьютеры и подключали интернет. Помню визг главбуха на совещании, что это у меня «детство в жопе играет», а компьютеры и интернет мне нужны для того, чтобы «смотреть порнографию».

Я победил, конечно. Точнее, само время победило. Шеф поддержал — он видел, что без этого уже не обойтись.

Постепенно мы стали пересылать документы электронной почтой. Со временем я начал внедрять автоматизацию учёта и выгрузки подвижного состава. Было интересно и весело. Но в один прекрасный день шеф вызвал меня на ковёр и устроил тотальный разнос по поводу отсутствия журналов учёта. Обычных толстых журналов, куда ручками всё вписывалось. Разнос был очень унизительным, я смириться не смог и вскоре ушёл из той компании. Я никак не мог взять в толк: зачем нам это ретроградство, когда есть компы и всё такое?

Сейчас я сам шеф, у меня свой ресторан и две транспортные компании. Сегодня я сам поддерживаю молодых и активных парней. Но всегда и везде я им вдалбливаю, что помимо крутых компов и сканеров штрихкодов под рукой обязан быть старый добрый журнал, куда всё будет записываться руками. Точнее — должна быть возможность вести записи руками. Так-то хоть печатайте его на принтере.

Почему?

Да потому, что даже если я увижу на горизонте ядерный гриб, моя компания будет продолжать работать, потому что помимо всяких новых модных фишек, которые, не спорю, очень и очень облегчают и ускоряют работу, в компании есть запасная линия, которая подхватит дело, даже если компы вообще исчезнут. Никакой обиженный админ не сможет повлиять на работу компании, оставив программную бомбу. У нас никому и в голову не придёт сказать: «Я ничего не делаю, потому что комп не работает».

Так что да: админы админами, но цель у компании всегда совершенно не связана с ними.

Как-то давно, в детстве, я прочитал журнал про автомобили. Так получилось, что помимо компьютеров моё хобби — авто. Там говорилось про очень интересную модель, которую можно смело называть самой быстрой (на тот момент) среди серийных автомобилей. Именно в тот момент у меня появилась мечта управлять такой машиной. Имя ей — «Ниссан-Скайлайн».

Потом вышла небезызвестная серия фильмов «Форсаж», где эта модель появлялась чаще остальных. Как положено молодым людям конца девяностых, все захотели ездить на ней просто для того, чтобы сказать: «Да, эта машина из фильма». Я узнал о «Скайлайне» задолго до киноленты и очень надеюсь, что не поддался стадному желанию обладать этим автомобилем только из-за того, что это «круто, как в фильме». По крайне мере, я очень на это надеюсь.

Прошло …дцать лет, и я его купил. Сейчас «Скайлайны» стоят относительно дёшево, но качество сказывается: ездят хорошо и по сей день. Но речь пойдёт не о ТТХ, а о человеке и его увлечении.

Какое-то время мне нравилось ездить, и я получал огромное удовольствие просто от вождения. Острое управление, чёткие переключения, молниеносная отзывчивость на любое действие водителя. «Скайлайн» уничтожил все хорошие впечатления от тех автомобилей, которыми я до этого управлял. Равных ему не было. А моему счастью не было границ.

Но, как и любой человек, увлекающийся определённым хобби, я начал думать в сторону улучшения, апгрейда и тюнинга своего автомобиля. Появились регистрации на многих форумах, посвящённых этому направлению, я приобрёл много хороших знакомств и, самое главное, знаний. Вдоволь начитавшись, понял, что пора действовать.

Я закупил первые запчасти, и автомобиль очень скоро оказался в гараже. Я снял бамперы и заменил их на лёгкие. То же самое произошло и с крыльями, а затем капотом и багажником. Прошло несколько недель, и я выехал из гаража с гордо поднятой головой и осознанием того, что я не «криворукий отщепенец», и руки у меня на месте.

Покатавшись так около месяца, я начал чувствовать, что уже не хватает той мощности двигателя и пора думать в сторону улучшения технических характеристик, нежели визуальных. Почитав всё те же форумы, пришёл к выводу, что есть несколько вариантов увеличения производительности. За счёт замены определённых запчастей можно получить небольшой прирост, за счёт установки турбонагнетателя огромный — всё зависит лишь от желаний и кошелька. Если с желанием всё было более чем в порядке, то с кошельком ровно противоположно. Но ведь русскому человеку не пристало бояться трудностей. Решение о покупке готового турбированного двигателя сразу отметалось. Значит, нужно что-то придумывать и подбирать запчасти, возможно даже от других машин.

Таким образом я приобрёл двигатель от другого автомобиля с более лучшими характеристиками, но сравнительно дешевле, чем родной. Я загнал машину в гараж и начал творить. Работа и семья не позволяли уделять хобби много времени, но в любую свободную минуту я бежал прикручивать очередную гайку.

Я начал уставать, меньше спать и есть. Но это была усталость от счастья, нежели от чего-то другого. Шло время, шёл процесс, я проводил бессонные ночи то под машиной, то под капотом. Установил другой двигатель, другую коробку переключения передач, другую подвеску. Отсутствие запчастей из-за того, что сращивались три машины в одну, было нормально, поэтому большинство из них не покупалось, а делалось. За каждой мелочью я бегал то к токарю, то на лазерную резку, то к электрикам, то к мотористам. Каждый поход отнимал уйму времени. Люди смотрели на меня как на ребёнка, который занимается, мягко говоря, не тем, чем нужно. Семья была того же мнения.

Прошло два года. Я стал заметно агрессивнее и раздражительнее, особенно когда говорили про машины. Мотор стоял на своём месте, но завести его не получалось даже потому, что блок управления двигателем не считывал сигналов со многих датчиков, которые стояли на родном (для этого двигателя) автомобиле. Тут вновь возник вопрос: что дешевле? Купить эти дорогостоящие запчасти или поковырять блок управления? Я думаю, ответ очевиден. Я начал искать распиновки контактов, соединять соединяемое и обманывать необходимое. Поскольку от электрики и паяльника я был очень далёк, все шло долго, муторно и начинало нервировать.

Прошёл ещё год. Постоянные ошибки просто раздражали. Пропало всё желание что-то делать. Меня начинала бесить сама мысль о предстоящем походе в гараж. Но я старался не сдаться. В результате мотор завёлся, и машина поехала! В тот момент я был самым счастливым человеком на Земле. Со стороны, мне кажется, я был похож на умалишённого, радостно прыгающего вокруг машины, чуть ли не облизывая её.

Я ездил поначалу аккуратно, всё притиралось и прирабатывалось. После прикатки начал выезжать на небольшие нелегальные гонки местного разлива. Я даже практически всегда побеждал. Но потом наступил четверг. Обычный такой четверг, ничем не примечательный для всех, кроме меня. В тот четверг у меня развалился двигатель. Я не буду описывать свои чувства и поведение в тот момент. Не сто́ит.

Я не мог проверить работу выпившего токаря, который не смог выточить деталь, ибо не было точного инструмента для контроля допусков. Возможно, моторист забыл и не прочистил масляные каналы, ведь все мы люди, можно банально что-то забыть. А, возможно, это я оказался тем самым «криворуким отщепенцем», у которого руки растут всё-таки из неположенного места.

Рассуждать о правильности или неправильности каких-либо действий можно, но уже не хочется. За те три с половиной года, которыми я обладал этим автомобилем, я проехал семь тысяч километров. Для сравнения, сейчас мой пробег в среднем составляет две-три тысячи километров в месяц только на то, чтобы добраться до работы и обратно, без учёта внеплановых поездок. К слову, мой хороший знакомый примерно в то же время, что и я, купил себе в кредит новый импортный бюджетный автомобиль, в адрес которого на тот момент я выражался: «Ширпотребная телега, на которой стыдно на рыбалку выехать». За то свободное время, что я лежал под машиной, он подрабатывал в разных фирмах, чем-то занимался и радовался жизни. Он выплатил кредит за свой автомобиль, устроился на серьёзную работу, накопил денег и открыл своё дело. А я построил автомобиль! Здорово, не правда ли?

Ах да, к чему я? Я работаю IT-специалистом, потому что назвать себя системным администратором сейчас уже рука не поднимается. Но знаю одно: никогда больше не подойду к свободным операционным системам. Никогда больше не буду говорить: «Форточки — самое худшее, что мог придумать человек». Никогда больше не сяду настраивать серверы на FreeBSD. Никогда больше не буду соваться в стойки, если всё работает. Никогда больше не буду думать, что я умнее тех специалистов, которые пишут проприетарное ПО. Если я захочу добиться результата, куплю нужный инструмент и не буду изобретать велосипед. Пусть поклонники свободного ПО меня закидают шапками, хоть я и сам раньше любил freeware. Но я понял, что скупой платит дважды, и на первый взгляд дешёвая затея выливается всегда дороже. Всегда.

Спасибо, что вы прочитали этот монолог. Я не ищу понимания, но буду очень рад, если эта статья поможет хоть одному человеку. Благодарю вас — и да пребудет с вами сила, друзья!

Перед вами — суперпрофессионал в той или иной области. Но вот вышло так, что как выполнять именно это действие, он не знает. Обошло оно его, не приходилось выполнять ранее за весь многолетний опыт. И он спрашивает, как его выполнять, у вас. Вы начинаете объяснять — и тут случается чудо. Суперпрофессионал превращается в блондинку, умеющую следовать только линейным алгоритмам и паникующую при любом отклонении от последовательности событий, сопровождающих выполнение. Здесь уже были истории о таких случаях. В чём дело?

А дело в том, что любой человек может работать в двух режимах: ведущем, когда он делает всё сам, и ведомом, когда работает по подсказкам. Это как булева переменная, как флаг, как галочка, если говорить в аналогиях, понятных программистам. А смешанный режим, в котором состояние этого флага меняется слишком часто, для человека неестественен, вызывает дискомфорт. Если бы выключатель умел чувствовать, он бы испытывал дискомфорт, когда по нему слишком часто долбают: вкл! выкл! вкл! выкл! А человек — не выключатель, чувствовать умеет.

— Самая лучшая линейка — стальная! Долговечная, а если деления нанесены лазером или травлением, то и они долговечны.

— Ты что, стальной линейкой легко порезаться! А если деления выполнены в виде углублений, из них постепенно вылетает краска, и углубления становятся менее заметными. Лучше деревянная. Когда на ней печатают деления, краска проникает в толщу древесины. Они очень долговечны. И можно такую линейку персонифицировать заодно.

— Деревянная — занозы! А гигроскопичность приводит к тому, что никакие загрязнения не очистить потом.

— Её можно сначала персонифицировать, а потом покрыть лаком. Тогда ни загрязнения не страшны, ни занозы.

— Фу, как это несерьёзно — моддинг! Вот пластмассовая линейка — это вещь. Ни порезы не страшны, ни занозы. Ещё они бывают прозрачными, тогда видно, что под линейкой.

— Но она при горении выделяет диоксины, а деревянная — нет.

— А ты пробовал её не жечь?

— Бессмысленный спор. Стальная вообще не горит.

— Зато ржавеет. Вот алюминиевая — не ржавеет, не страшна порезами и занозами, не горит. И можно персонифицировать стальным шилом.

— Сталь тоже бывает нержавеющей, а алюминий вызывает болезнь Альцгеймера.

— Алюминий на воздухе покрывается защитной плёнкой окисла.

— Это если его не тереть. А ещё на алюминиевых линейках деления нанесены шелкографией, стираются легко. Да и мнётся она быстро.

— А ты её не мни и не три.

— Да ну вас на фиг, картонная линейка самая нарядная!

— Она вообще одноразовая, на день хватает.

— Зато каждый день новая и всегда нарядная. И недорогая.

— Но если каждый день менять, обходится дороже даже стальной.

— В стальной линейке есть отверстие для хранения на вбитом в стену гвозде — не занимает места на столе.

— Между прочим, и в пластмассовых тоже такие отверстия бывают.

— И в деревянной можно просверлить.

— Так это сверлить надо.

— У меня аргументы кончились. Буду драться линейкой.

— И у меня. Приступаю к драке.

— Аналогично.

— Надо же, и я в той же ситуации.

— Я тоже, и я присоединюсь.

Голос Копеляна за кадром:

— В результате холивара стальные линейки погнуты, деревянные переломлены, пластмассовые покрыты трещинами, алюминиевые помяты, картонные порваны. Все участники в синяках, порезах и занозах. А можно было вместо драки вместе что-нибудь начертить.

Все хором:

— Ты что? Нельзя в совместном проекте использовать разные линейки! Будет несовместимость градуировки!

Голос Копеляна за кадром:

— Любые качественные линейки градуируют очень точно. Вероятность несовместимости градуировки невелика. Так что попробуйте! Совместно творить — всяко лучше, чем тратить время на бессмысленный холивар, а тем более линейки ломать.