В конце девяностых работал я сисадмином в конторе, находившейся на территории независимого и очень гордого государства. Для нужд конторы нам потребовался маршрутизатор Cisco, который обнаружился в соседнем городе. Проблема состояла только в том, что этот соседний город находился в России, то есть «за границей». Меня посадили на автобус и отправили забирать это чудо техники.

Приехал, отдал деньги, получил агрегат и накладные. Тут меня что-то стукнуло:

— Господа, а вы можете написать мне бумагу, что этот маршрутизатор был у вас в ремонте?

— Зачем?..

— На всякий случай.

— Хорошо. Вот тебе бумага.

Приезжаю на автовокзал, покупаю билет и загружаюсь в автобус. А рейс, надо сказать, ночной. На границе всё сводилось к тому, что пограничник проходил прямо по автобусу, проверял паспорта и автобус ехал дальше, но не в этот раз.

Итак, ночь, луна. Российскую границу проехали без проблем, но на стороне независимого государства таможенники от скуки решили развлечься. Автобус загоняют в ангар, заставляют всех выйти и выставить свои вещи на стол. Заходят таможенники и всей бригадой направляются не к баулам и чемоданам, а к моей коробке.

— Чья коробка?

— Моя.

— Откройте.

— Пожалуйста.

— Это что?

— Роутер.

— Роутер… Это что?

— Роутер — это маршрутизатор.

— А что такое маршрутизатор?

— Специализированный компьютер.

— Ага! А где у него это?..

— Что «это»?

— Кнопки и телевизор.

— Это специализированный компьютер. Ему клавиатура и мони… тьфу, кнопки и телевизор не нужны.

— Мы понимаем, что специализированный. Но компьютер же! Где кнопки и телевизор?

Народ вокруг уже откровенно прикалывается, понимая, что их шмонать не будут, да ещё и шоу показывают. Мы стоим и перебрасываемся одними и теми же фразами уже минут тридцать. Таможенники (в то время ещё не обнаглевшие) не знают, как попросить у меня «позолотить ручку», я продолжаю «тупить». В конце концов у одного рождается светлая идея позвать старшего.

Приходит этакий Лорд Шлем из фильма «Космобольцы» (диаметр фуражки больше его роста) и начинает:

— Ввоз сложной техники разрешён только по спецразрешению, мы имеем право технику изъять до выяснения.

Я понимаю, что он этот закон придумал только что, но если начну качать права, то меня точно снимут с рейса. Утром, конечно, извинятся и отпустят, но добираться придётся хрен знает как, да и ночь устроят весёлую. Мысль рождается моментально:

— Согласно пункту два этого закона разрешается ввоз техники, бывшей в ремонте, при наличии соответствующих документов, а документы — вот они!

Более скорбного лица, чем у этого таможенника, я не видел больше ни разу в жизни. Он только вяло махнул группе: сворачивайтесь и отпускайте автобус.

Я уже давно уволился из той конторы и переехал в Россию, а тот «компьютер» работает до сих пор. Без кнопок и телевизора.

Офис внутренних служб компании. В коридоре на тумбе стоит шредер Kobra 400 C4. Около шредера мнётся печальный паренёк с несколькими листками бумаги. Паренёк ловит проходящего мимо айтишника (с заявки, с патч-кордами и инструментом), спрашивает: «Ну, вот оно, это как сделать?» — и вертит листки бумаги. Айтишник спокойно говорит:

— Нажмите эту кнопочку, когда загорится вот этот огонёк, загружайте листы.

Паренёк делает всё это, запихивает листы и уже в спину уходящему айтишнику задаёт вопрос:

— А копии откуда вылезут?

Когда меня злят недалёкие клиенты, то я иногда успокаиваю себя тем, что будь они умней, я бы меньше зарабатывал. Иногда их глупость трансформируется в мои деньги, даже минуя работу на компьютере.

Один клиент с какого-то времени начал платить мне квартальную плату ежемесячно. Я им честно на это указал, но они проигнорировали замечание и продолжают платить втрое больше.

Другому ещё лет шесть назад выставил счета за доработку программы и за обслуживание до конца года (на куда более меньшую сумму). Так они теперь платят мне эту общую сумму за обслуживание — получается где-то в пять раз больше.

Сейчас бухгалтер ещё одного клиента позвонил и спросил, сколько стоит обслуживание на этот год. Я ответил, что среднегодовая минимальная зарплата выросла на 8,2% — можно взять прошлогоднюю сумму и добавить 8,2%. Слышу, она кричит своему экономисту:

— Неля, возьми прошлый год и умножь на восемь и два!

Вот теперь сижу и думаю: поднимут ли они планку глупости и пофигизма? Начнут ли платить мне в восемь раз больше или в шестнадцать?

Одно точно: я с них мало беру.

— У меня не работает обменная карточка.

— Ни в программе, ни в бухучёте нет такого понятия. Скажите не как это вы для себя называете, а как это подписано в программе.

— Ну, обычная обменная карточка. Что мне сделать?

— Так я пока же не знаю, о чём вы. Посмотрите, как это подписано в программе, и скажите мне.

— Я не знаю.

— Хорошо. Сделайте ещё раз эту свою «обменную карточку».

— Сделала. Опять не работает.

— Так скажите, какие вы кнопки нажимали, чтобы её сделать, что на них написано или что нарисовано?

— Я не знаю.

— Ну как же? Вы же только что их нажимали! Нажмите ещё раз, смотрите, что нажимаете, и называйте мне…

Так часто продолжается до потери терпения у меня. Это не редкий анекдот, а суровая практика поддержки. Но был у меня случай, когда неумение читать уже отступило перед другими, вообще дошкольными навыками.

Всё начиналось банально: кажется, мы пытались в Ворде сохранить документ под другим именем. Юзерша не видела ни пунктов меню, которые я называл, ни кнопок. Я себе подумал, что, может, она вообще уже вывалилась из Ворда, поэтому опустил сложность вопросов с уровня «уверенный пользователь» на уровень «ученик первого класса» и задал такое задание:

— Посмотрите на экран и прочитайте любой текст, который увидите.

В ответ — неопределённое мычание и заявления, что ничего не может мне прочитать. Опускаю уровень с «ученик первого класса» до «садик, младшая группа» и задаю вопрос:

— Посмотрите на экран и скажите, какого он цвета.

Думаю, скажет «белый» — ещё хотя бы в винде, скажет «синий» — значит, экран смерти, скажет «чёрный» — значит, пошёл на перегрузку или накрылся. Пара минут метаний и истерический крик:

— Как я вам скажу, какого цвета экран?!

Тут лирическое отступление: разговор происходит с человеком, который проводит экспертизу преступников на предмет вменяемости. Интересно, это всё наводки от пациентов? Как бы она сама оценила вменяемость человека, который даёт такие ответы?

Дальше появилась идея перегрузить компьютер. На то, что юзерша не смогла найти кнопку перезагрузки, я ещё не среагировал: эта кнопка реально бывает хитрой формы и в неприглядном месте. Но дама не смогла найти и кнопку включения компьютера! Мои заверения, что она не может не знать эту кнопку, что каждый день с утра включает этой кнопкой компьютер, действия не возымели. Подбор пользовательских синонимов системному блоку («процессор», «винчестер», «коробка у вас под столом») тоже ничего не дали. Тогда говорю:

— Хорошо, вы не знаете, что такое кнопка и что такое компьютер. Розетку знаете? Выньте вилку из розетки, подержите пару минут и включайте обратно.

Она это делает и говорит, что на экране ничего не поменялось. Я понимаю, что изображение после выключения питания не поменяться не может, у меня случается истерика, и я бросаю трубку.

Вот в какие мультики в своей голове нужно смотреть, чтобы такое видеть и так отвечать? Сотрудники моего отдела потом подсказали, что она, может, вилку от настольной лампы или ещё от чего вынимала. А вы говорите, читать не умеют…

«Пишите код так, как будто сопровождать его будет склонный к насилию психопат, который знает, где вы живёте». Знаете, на месте разрабов я бы очень внимательно прислушался к этому совету.

В свою эникейскую молодость работал я в одной шарашкиной конторе с коллегой Васей. По жизни он был очень культурным и воспитанным человеком. Я ни разу не слышал от него ни одного грубого слова, а тем более мата. Он никогда не срывался на крик, никогда не психовал, даже если его доставала очередная тётя Марфа из бухгалтерии, а, поверьте мне, психовать было с чего. Более того, Вася никогда не жаловался «на жисть» после таких Марф.

Была у нас Очень Специфическая Прога для Очень Специфических Расчётов Очень Специфической Фигни. Редко о таких программах пишут в радужных тонах, но эта поделка с дистрибом в три гига и требованиями к свободному пространству в 27 гигов была абсолютным глюком, не иначе.

Ни на моей памяти, ни на памяти других сотрудников программа никогда не устанавливалась с первого раза. Более того, установку нельзя было повторить, пока вручную не вычистишь всё, что прога успела установить. Если оставался хоть один ключик реестра, то ошибка была гарантирована. Установка зачастую занимала многие дни. Создавалось впечатление, что админ, разбуженный в три часа ночи звуками выстрелов и взрывов, без единой запинки и ошибки рассказал бы обо всех файлах и ключах этой проги, вплоть до веса файлов и их хеш-сумм.

Но и после успешной установки радоваться было ещё рано. Программа реально запускалась с пятого-седьмого раза, и это в лучшем случае. Во время работы тупила, вываливала кучу эрроров и отваливалась раз в 15–20 минут. Добрую треть настроек приходилось вручную прописывать в реестре, INI-, XML-файлах и ещё хрен весть где. Программа их просто не запоминала.

Прога очень редко открывала свои файлы. Зачастую их приходилось править хекс-редактором. До этого я ни разу не видел 55-летнего бухгалтера, так мастерски владеющего хексом и regedit.

Часто программа херила свои же файлы и после этого не запускалась. Помогала только переустановка. Подсунутые файлы из дистрибутива она признавать отказывалась. Зависнуть она могла даже от шевеления мышки над панелью задач.

Так вот, Васе однажды выпала честь работы с этой прогой. На третий день нервы у Васи сдали, и он, выругавшись очень матерно, со всего психу разбил клавиатуру, скинул на пол монитор, четыре раза со всей силы ударил системник ногой, с диким криком и красной рожей вылетел из кабинета, дал по морде начальнику (перелом челюсти), влетел обратно, разбил стулом окно, выпрыгнул в него (второй этаж) и понёсся по улице с криком буйного больного в период обострения.

Что потом случилось с Васей, я не в курсе, равно как и не знаю, были ли ещё жертвы. Но одно я запомнил точно: слава небесам, Вася не знал, где живут разрабы, и слава им же, он не вспомнил о моём существовании (я сидел за соседним компом).

Захожу в магазин оптики, где когда-то покупал очки.

— Здравствуйте, у меня возникла проблема: в процессе но́ски потеряли цвет штучки, которые удерживают очки на носу, можно ли что-то с этим сделать?

— А… Вы имеете в виду носовые упоры?

Менеджер в белом халате аккуратно надевает белые перчатки, берёт оправу и внимательно рассматривает её через увеличительное стекло минут пять, периодически вздыхая. На языке начинает вертеться вопрос из серии: «Доктор, они будут жить?» Наконец менеджер сочувственно произносит:

— Видите ли, данную модель совсем недавно сняли с производства. Поскольку это оригинальный бета-титановый сплав, то могу предложить аналогичный вариант за 9 346 рублей или модель из новой коллекции — 15 672 рубля. Однако, в принципе… (Следует ещё один внимательный взгляд на оправу.) В вашем случае может помочь ультразвуковая чистка (2 489 рублей) с последующим ионным напылением, что увеличит срок службы оправы.

— Это очень долго?

— Вы же понимаете, что такая процедура требует серьёзных трудозатрат и опытных рук, но наши специалисты обычно укладываются в срок до двух недель.

— Что ж делать, давайте так… Оправа мне нравится, а чистка в любом случае стоит меньше, чем новые очки. Карточки принимаете?

— Лучше наличные. Да, кстати, в комплекте с услугой мы рекомендуем приобрести салфетку из микрофибры, которой можно полировать линзы в часы медитации, обретая гармонию с собой и окружающим миром.

Дзен с ним. По дороге в оптику есть банкомат. Иду к нему и вдруг замечаю, что рядом в полуподвальчике есть ещё одна вывеска «Очки и оправы». Спускаюсь.

— Здравствуйте, у меня возникла проблема: в процессе носки потеряли цвет носовые упоры, можно ли что-то с этим сделать?

— Можно. Чуть дальше находится магазин оптики, где вы можете заказать ультразвуковую чистку с последующим ионным напылением. Однако, в принципе, в вашем случае носовые упоры можно заменить на аналогичные — 100 рублей.

— А сколько это займёт времени?

— Снимайте.

Сломался смартфон у папы, он его отдал в ремонт и купил себе новый. Потом старый починил и отдал полурабочий смарт семилетнему сыну для игр. Мальчик понаставил всё, что нашёл в андроидском Гугл-плее. Смартфон заглючил и стал часто вырубаться. Папа всё удалил и сказал сыну:

— Не ставь всё подряд! Читай комменты к играм и ставь только хорошие.

Вечером семилетний сынок подходит к маме и вопрошает:

— Мама, а что такое «%#йня»?

— Ты откуда это слово взял?!

— Папа сказал читать комменты, а там это слово часто пишут…

После работы папе непоздоровилось.

Поверх земли, на которой растаял снег от проходящей внизу теплотрассы, лежат мятые разогнутые картонные коробки. На них восседает грязный-прегрязный бомж с семидюймовым, очень-очень китайским уже не телефоном, но ещё не планшетом, и быстро-быстро что-то набирает на экранной клавиатуре. Девайс звонит, бродяга подносит его к уху, внимательно слушает, после чего отвечает:

— Почём? Это смотря на какой CMS.

Сидим с напарником, ковыряем списанное железо на предмет интересных деталек. Железок много, времени тоже, кучка всё полнится вентиляторами, датчиками, моторами, ЖК-дисплеями, конденсаторами, релюшками и прочей хренью.

И тут из древнего стримера извлекаем его — ме-е-елкий (с фалангу пальца) движок с червячным приводом на валу. Что он там крутил, достоверно выяснить не удалось, но размеры и «несерьёзность» вызывали усмешку. На смазанной этикетке ещё виднелась надпись: «3V Made in China». Поржали, решили поглумиться.

Запускаем тестовый БП, кидаем выводы на 5 вольт. Результат — тихое жужжание и мелкая дрожь.

— Фигня! Давай 12.

12 вольт — моторчик истерично визжит и прыгает по столу, начинает нагреваться, однако сдаваться не собирается ни в какую.

Из кладовки извлекаем БП от ноутбука на 16 вольт. Усиливается визг, пахнет разогретым металлом, но чудо китайской промышленности исправно крутит пластмассовый редуктор, даже не собираясь заклинивать. Окей, будет тебе напряжение. Из закромов достаём 20-вольтовый БП от другого ноута. Результат издевательства — работающий мотор! Правда, в руки не возьмёшь и визг такой, что хоть уши затыкай, но гад крутится!

Решаем подождать и покурить. Сам собой возникает тотализатор, ставки делаются на максимальное напряжение и максимальное время работы, а узкоглазый продолжает молотить, потребляя вшестеро превышенное напряжение. Не сдох он и после 12 минут такой нагрузки. Ну что ж, сам напросился. Отключаем вайфай-точку, а жрёт она ни много ни мало 48 вольт. Китаец сожрал и это, сволочь… Визг шестерён превратился в ультразвуковой писк, температура корпуса, замеренная лабораторным термометром, заставила шевелиться волосы на голове: шутка ли, 132 градуса! По всем нашим подсчётам, смазка давно уже должна была сгореть и не оставить шансов суровому китайскому мотору, но…

Короче говоря, убить чудо узкоглазой инженерии удалось, только сколхозив из трёх БП установку, выдающую 84 вольта. Подвёл пластмассовый редуктор, который расплавился и остановил-таки ротор, после чего обмотка статора послала к чертям такую жизнь, красиво полыхнув напоследок. А ведь не будь редуктора, можно было бы крутить и дальше, но всё равно, превышение допустимого напряжения в 28 раз внушает уважение.

Оплавленный, почерневший и с цветами побежалости на корпусе, движок был торжественно помещён в коробку с надписью: «Вторая китайская фигня, которая не сломалась сразу».